Шантаж

После этого все цветы в саду Пикассо пожелтели и завяли, а он подал иск на виновника. Пока дело в конце концов дошло до суда после нескольких месяцев пререканий с адвокатом Рэтлиффом, собратья уже порядком устали от предварительного разбирательства. Они единодушно передали судьбу обвиняемого в честные руки судьи Финна Ярбера, мать которого, как им стало известно, несколько лет занималась разведением роз и знала толк в этом непростом деле. После двух часов тщательного расследования Ярбер доложил коллегам, что моча в принципе не могла повлиять на изменение цвета растений, а причины увядания роз нужно искать в чем-то другом. В результате за два дня до начала слушаний по делу судьи пришли к выводу, что Шерлок и другие любители полить цветы своей энергоемкой жидкостью должны держаться от сада Пикассо подальше, однако отказались удовлетворить требование последнего о возмещении ущерба в размере пятисот долларов.

После начала судебного процесса судьи в течение трех часов выслушивали вопли возмущенного садовника о том, кто, когда и как мочился на его любимые розы. Иногда Пикассо был на грани нервного срыва, он мог разрыдаться, если решение суда не удовлетворит его. Что же до формального адвоката, Рэтлиффа, то он был строг, суров, невоздержан в выражениях, и в конце концов всем стало ясно, почему его так долго не допускали к делу.

Судья Спайсер все это время сидел молча, склонив голову над очередным номером газеты, и пристально вчитывался в спортивное обозрение, где давался подробный анализ игр баскетбольной лиги за последнюю неделю. Он делал ставки на ту или иную команду даже без участия своего излюбленного партнера – адвоката Тревора, хотя это было менее интересно. Большей частью ему везло, и за несколько дней он выиграл почти три тысячи шестьсот долларов, правда, только на бумаге, что заметно ухудшало настроение.

Хэтли Бич тоже сидел молча и, насупившись, что-то быстро писал в тетради. Всем казалось, что он внимательно слушает доводы обвинения и делает свои пометки, а на самом деле он сочинял очередное послание Кертису в Даллас и раздумывал исключительно над тем, как лучше выразить мысли. Некоторое время назад собратья решили, что надо еще раз попробовать поймать его на крючок. Именно во время этого судебного разбирательства Хэтли пришла в голову неплохая, как ему показалось, идея. Он написал от имени бедного и несчастного Рикки, что гнусные и мерзкие надзиратели в реабилитационном наркологическом центре угрожают ему жуткой расправой, если он не выплатит им определенную сумму. Словом, бедному Рикки требовалось не меньше пяти тысяч долларов, чтобы избежать физического насилия со стороны бездушных и жестоких вымогателей. Ну а в самом конце послания Рикки слезно умолял Кертиса выслать эти деньги, иначе поддерживать с ним контакт будет просто невозможно.

– Что еще вы можете нам сообщить? – громко прервал Хэтли Бич бывшего адвоката Рэтлиффа, давая понять, что с неослабным вниманием следит за ходом разбирательства. Будучи судьей на воле, он выработал весьма полезные навыки заниматься своими делами, прислушиваясь одним ухом к тому, что происходит в зале заседаний. И эти навыки были весьма кстати даже сейчас, в тюрьме «Трамбл».

Пока Рэтлифф что-то бубнил насчет справедливого требования своего клиента, судья Бич продолжал быстро фиксировать на бумаге только что созревшие мысли, нацеленные на то, чтобы еще больше разжалобить Кертиса: «Здесь все так ужасно, просто невыносимо. У меня нет сил смотреть на всю эту гадость и мерзость. Меня привезли сюда практически разорванного на множество мелких кусочков. И только благодаря добрым сестрам меня собрали по частям, отмыли, привели в порядок, после чего я стал немного похож на нормального человека. Конечно, медперсонал здесь отменный и делает все возможное, чтобы хоть как-то облегчить страдания людей. К сожалению, этого не скажешь о здешних надзирателях. Они могут избить человека в любое время и без всякой на то причины. Я ужасно боюсь, что меня зверски изобьют и я всю оставшуюся жизнь буду калекой. Я давно перестал нормально спать и постоянно прислушиваюсь к шагам надзирателей за дверью, ведь они могут ворваться в камеру в любой момент и просто-напросто придушить меня. Дошло до того, что все чаще и чаще я стал задумываться о том, как покончить с собой.

Дорогой Кертис, пожалуйста, спаси меня, вышли эти проклятые пять тысяч кусков! Ведь на самом деле это не такие уж большие деньги, а мне они помогут окончательно вылечиться от наркомании и благополучно дотянуть до освобождения. А когда мы с тобой встретимся, я снова буду здоров, полон сил и непременно отплачу тебе за твою доброту».