Шанс Искупления. Звёздные Войны. Истории. Том III. Судьбы (12 ДБЯ)

В этом самом шумном городе мира никогда ничего не затихает. Он всегда дышит движением. Сейчас, когда мы прибыли в данный сектор, на Корусант опустилась ночь, одна тысячи огней большого города светились изнутри, отчего темный шар планеты казался частью огромного сказочного ночного мира, полного жизненной энергии. Мне не хотелось возвращаться в обитель тьмы, но учитель Тано заявила, что так надо. Что ж, надо – значит надо.

За месяц до нашего прибытия в центральный сектор у учителя Тано во время нашей совместной медитации произошел некий сдвиг в сознании, она упала навзничь, несколько минут беззвучно шевелила губами, потом резко приняла сидячее положение и заявила, что нам действительно нужно попасть в хранилище голокронов в Храме Джедаев. А рядом с этим холмом в самом центре (почти) Верхнего уровня Корусанта находится ни что иное как Дворец Императора. Он настолько боялся призрачного возрождения Ордена, что не спускал с полуразрушенного строения зорких глаз. И если он узнает о нашем прибытии (а он обязательно узнает), неизвестно, как повернется колесо фортуны. И мне было не по себе. Юрген тоже переживал, но большей частью за свою любимую тви’лечку. Несколько дней после припадка учитель Тано с нами не разговаривала, так что медитировали мы вдвоем. И оба достигли новых высот в постижении светлых техник Силы, и начали открывать для себя Узы. Это нельзя объяснить словами, однако приятно ощущать рядом биение сердца, слышать его мысли и чувствовать практически то же самое, что и твой собеседник. За эти два года Юрген не только возмужал, но и «посветлел», что ли. И я чувствовала себя все лучше и лучше. Сидни тоже было грех жаловаться; дроид прекрасно выполнял свою работу, и привязался к нам всеми винтиками. Как и мы уже не представляли «Очарованный странник», которому требовался срочный ремонт, без нашего железного друга и товарища.

Когда мы отбыли с Рилота, примерно через неделю, у меня состоялся откровенный разговор с Зар’иной, в результате которого… короче, мы иногда стали вместе снимать напряжение. Удивительным образом это хорошо складывалось на моих аналитических способностях. Меня спасал еще тот факт, что я умело закрывала свое сознание от проникновения извне. Так что ни Мита, ни тем более Юрген, не догадывались о том, что происходит в нашей с девушкой каюте. Но мне чертовски хотелось собственную комнату.

Однажды за ужином, когда учитель Тано вновь нашла в себе силы присоединиться к нам, она поведала о том, что с ней говорил давно почивший мастер-джедай Квай-Гон Джинн, погибший на Набу почти двадцать лет назад. По ее словам, мастер согласился указать путь в хранилище «ради будущего Вселенной, космической и живой силы», что мне показалось бредом, но я уже не сомневалась в словах и поступках учителя, так что мы стали обдумывать план, или легенду, которая скроет наши истинные имена. Мне ужасно не понравилось, что придется действовать без световых мечей, к которому я все больше привыкала, он действительно стал частью моей натуры. Места на корабле было мало, но иногда мы с Юргеном все-таки умудрялись выкроить местечко для тренировочных дуэлей, которые всегда оканчивались моей победой (хотя я позволяла Юргену одержать вверх в рукопашной схватке, чтобы не считал себя ущербным). Получаться у него стало все лучше и лучше. Я видела это по блеску в его глазах и по широкой улыбке, которую он адресовал не только своей девушке и учителю, но подчас и мне, как старшей подруге, всегда готовой подставить плечо. Жизнь налаживалась.

По пути к столице нам встречались разные торговые суда, у которых мы смогли даже прикупить кое-какие полезные вещи – например, ножницы, расческу с острыми зубчиками, бритвенное лезвие и даже машинку для волос (пусть у Миты с Зар’иной не было волос в обычном понимании), нам с Юргеном эти инструменты были просто необходимы, также как качественный ионный душ. Сначала Юрген сопротивлялся этой идее, но после позволил себя постричь. Его запутанные патлы, похожие на гриву дикого кота, теперь покоились в мусорном ведре. Если первые десять минут он без остановки ныл и канючил, после уже успокоился и сказал флегматично, что я могу делать все, что захочу. Я лишь усмехнулась, продолжая наводить порядок на его голове. Когда на его голове почти не осталось волос, а остаток был зачесан косым пробором (челку ему оставила), он спросил, нужна ли теперь мне его помощь. Я его ударила по затылку острой расческой, приказала развернуться, и занялась его лицевой растительностью. Конечно, пены для бритья и иных удобств у нас не имелось, поэтому я орудовала так, будто нахожусь на операции без наркоза. И попросила Юргена не опускать голову вниз. Он сидел на койке, запрокинув голову к лампе, а я пристроилась рядом, чтобы было удобнее его брить.

- Эм, Трилла, мне не по себе…

- Тише, не убью я тебя... – ответила я, осторожно осматривая его растительность.

- Ты когда-нибудь это делала?

- Нет. Ты вообще первый, кому я подобные услуги оказываю.

- Очень смешно.

- А ты не смейся, а то случайно глотку перережу. И не дергайся, пожалуйста.