Шанхайский регтайм

— Оставил этому Хабибулле, — хмуро ответил Юсуф. — Сказал, что плачу… — он отхлебнул чай. — За то, чтобы они за нами не гнались. Впрочем, вожак и сам в бой не рвался. Его люди… Те вначале уходить не хотели, я даже испугался. Но он так на них орал, да и помощник постарался. Они видели, что я не шучу: приставил к затылку главаря наган и гранату достал.

— Разбойники убрались, а ты что? — перебил Саидов, останавливаясь за спиной молодого человека. — В грузовик и?

— Не совсем так. Ари держал бандита под прицелом, а я поменял простреленное колесо. Десять раз потом изошел: все время казалось что вот-вот, — молодой человек нервно передернул плечами, — выстрелят и все. Но обошлось. Я загнал пленного в кабину, Ари сел за руль, и мы поехали. Через четверть часа турку стало совсем плохо: начал сознание терять.

— Врач говорит, что может трепанацию придется делать, — проворчал Абдалла. — Сильный ушиб. Бредит сейчас в госпитале.

— Прикладом били, — пояснил Юсуф. — Я пленного из кабины выпихнул, деньги перед ним высыпал и сел за руль. Жал на газ так словно черти гнались по пятам, — он устало улыбнулся. — Впрочем так оно и было. И черти, и гнались…

— Гнались, но не догнали, — Абдалла сверху вниз внимательно смотрел на подчиненного. — Фартовый ты, племянничек. С таким везением в карты на деньги нужно играть.

— Мы буквально через полчаса натолкнулись на отряд регулярной кавалерии, — продолжал Юсуф. — Они нас едва не застрелили, но когда бумаги из министерства увидели, то сразу остыли. И сопроводили в город, где стоял карательный отряд, — он задумался и добавил: — Перепуганные они какие-то. Мне показалось, даже обрадовались, что есть повод к своим из патруля вернуться.

— Ясно, — заложив руки за спину, Абдалла качнулся с пяток на носки и обратно. — История фантастическая, но чего в жизни не бывает… Сейчас ложись отдыхать, а завтра напишешь подробный отчет. Дня три-четыре посидишь дома, придешь в себя, — "дядя" развернулся и вышел из комнаты.

Юсуф успел заметить, как его короткие и сильные пальцы быстро перебирают бусинки четок.

Шанхай, 1934 год

С Иваном Всеволодовичем Боярышниковым — инспектором полиции французского сектора, в прошлом полковником тяжелой артиллерии, Сашу, как и обещал, познакомил шанхайский старожил. Константин Павлович нисколько не удивился, когда молодой человек телефонировал ему и попросил о помощи. Договорились встретиться в антикварном магазине Лугового. На одной из улиц, прилегавшей к авеню Жоффра, которая несмотря на французское название из-за обилия фирм, принадлежавших эмигрантам, наверное была самой русской в Шанхае.

Расставшись в очередной раз с Рыжей-бесстыжей, Саша сел в такси и назвал адрес магазина. Проезжая по запруженным авто, трамваями и рикшами улицам, он хмуро глядел перед собой и размышлял, не делает ли сейчас ошибку. Мало того, что собирается впутать в свои интимные отношения постороннего человека, да еще хочет, чтобы тот помог ему в деле, которое иначе, как слежкой не назовешь. В Штатах он просто обратился бы к знакомому частному детективу и тот за пару дней собрал бы нужную информацию.

Здесь тоже есть агентства и Фанг наверняка знает, кого порекомендовать, но Саша не хотел впутывать в свое любовное безумие комиссионера. Китаец — человек ушлый и, если поймет, что партнер по бизнесу влюбился, как последний сопляк в проститутку, наверняка, попробует сговориться с Натальей. Такого шанса он не упустит, начнут какую-нибудь свою игру. Пусти козла в огород, как говорится… Или решит, что с таким партнером ему не по-пути, а сделка обещает неплохую прибыль, если все сладится.

После неудачной погони за красным "рено", завезшим их на кладбище, Саша с трудом держал себя в руках. Наталья исправно приходила к нему каждый день, оставалась до самого вечера, а потом уезжала. Находясь с ним, девушка была несколько взвинчена: чувствовалось, что женщина с нетерпением ждет, когда истечет время визита и можно будет наконец-то удрать от навязчивого соплеменника. Все на том же красном авто неизвестно куда и к кому.

Стоило такси с рыжеволосой проституткой отъехать, как на Александра наваливалось чувство дикой тоски и одиночество. Оставаться в номере гостиницы, где все, даже воздух, в котором ощущался аромат духов и Натальиных папирос, он не мог. Несколько вечеров и ночей до самого утра бродил по барам и дансингам, напивался в одиночестве или с такси-герл (53). Как-то забрел в игорный дом и проиграл сто мексиканских долларов в рулетку. Огорчение от проигрыша подействовало несколько отрезвляюще, но тем же утром Александр сцепился с какими-то пьяными французами и чуть не подрался. Успокоило забияк то, что в заведение заглянули двое констеблей пропустить по стаканчику после смены.