Шань

Так или иначе, информация о таком разговоре обязательно достигла бы ушей вездесущего Малюты, и тогда на поверхность всплыли бы и пистолет, и фотографии...

Время. Именно оно было сейчас нужней всего Даниэле. Время, достаточное для того, чтобы собраться с силами и свалить Малюту. Однако он не давал ей опомниться, требуя немедленного устранения Джейка Мэрока.

Заметив, что Карелин смотрит на нее, она было отвернулась, но он крепко взял ее за руку и притянул к себе, вглядываясь в ее лицо.

Матерь Божья, —в смятении подумала она. — Дай мне сил не проболтаться.Ее ум метался в поисках пути к спасению. Спасению их обоих.

Боясь, что, даже несмотря на тусклое освещение, Карелин сумеет прочитать правду в ее глазах, она прижалась лбом к его груди.

— Михаил, он хочет отобрать у меня все. Всю мою власть. Я не могу допустить этого. Иначе я погибну.

— У тебя ведь еще есть Химера, — заметил он. Даниэла кивнула.

— Да, и я никогда не подозревала, что он сумеет забраться так высоко. Но даже агент такого калибра не спасет меня в нынешней ситуации. Дело дойдет до того, что я просто пристрелю Малюту и разом покончу со всем.

— Пиф-паф! Прямо как в детективном романе, да?

— Прекрати смеяться надо мной! — воскликнула она в сердцах.

— Хорошо, но сначала ты перестань вести себя как ребенок. С помощью оружия проблемы не решаются. Кому-кому, а тебе-то следовало это знать.

Даниэла подняла голову и посмотрела на него.

— Что мне еще остается? У меня нет на него никакого компромата. В его прошлом нет ничего, к чему можно было бы прицепиться.

Волна отчаяния захлестнула ее. Что толку, —думала она, припав к его груди, — жаловаться на то, как тяжело жить под колпаком у Малюты? Чем мне поможет его понимание?

Карелин обнял ее обеими руками, зарывшись лицом в благоухающую массу волос. Никогда и никого не любил он с такой силой, как эту женщину.

— Быть может, я сумею найти способ взять тебя с собой через месяц в Женеву, когда мы поедем туда с Геначевым, — промолвил он.

— Почему ты вдруг заговорил о Женеве?

— Не знаю, — он пожал плечами и огляделся по сторонам. — Должно быть, эта мысль пришла мне в голову оттого, что я сейчас нахожусь здесь. Это особенное место. Тут даже забываешь про то, что ты в Москве. Наверное, поэтому я и решил, что тебе стоит хоть ненадолго уехать из страны подальше от любопытных глаз и завуалированных угроз Малюты. Уехать и забыть хоть на время про все свои тревоги.

Столь непосредственное проявление чуткости со стороны ее возлюбленного так потрясло Даниэлу, измученную вконец чудовищными, запутанными интригами Малюты, что она чуть было не расплакалась. Тем более что, как ни печально было ей сознавать это, она сама являлась их соучастницей. Она не хотела обманывать Карелина, но что ей оставалось делать?

— Глядя на все эти звезды и планеты, — продолжал он, не подозревая, что творится в душе его подруги, — мне подумалось, что в Женеве мы будем чувствовать себя, словно на другом конце земли.

Вначале Даниэла не могла понять, что с ней. Она почувствовала себя только что проснувшимся человеком, который видел множество снов, но не сохранил в памяти ничего, кроме смутного ощущения. Странное эхо блуждало в ее голове. Откуда оно взялось?

...другом конце земли.

Вдруг в ее сознании отчетливо зазвучал другой, столь ненавистный ей, высокомерный, саркастический голос:

Подумать только, они были готовы ради тебя отправиться на другой конец земли. Они продавали свои души из-за тебя, склоняли перед тобой головы и, стоя на коленях, отдавали тебе все, что составляло их могущество и власть. И все вот за эти цацки и за эту вот хреновину.Ей показалось, что она вновь ощутила на себе грубые прикосновения его ледяных рук.

Как ни странно, в необычайной атмосфере планетария, позволившей Даниэле на время отстраниться от мирской суеты, слова Малюты приобретали новый смысл. Склоняли перед тобой головы... стоя на коленях...Почему он употребил подобные выражения? Уж не держал ли он их в тайниках своего подсознания?

Даниэле очень хотелось знать, было ли в жизни Малюты нечто такое, ради чего он согласился бы отправиться на другой конец земли. Склоняли перед тобой головы...стоя на коленях. „Точно перед богиней или чародейкой вроде карелинской Цирцеи. Коли так, то разве не означало это, что Малюта уже в некоторой степени признал власть Даниэлы над собой? Что он на самом-то деле тоже испытывает страх перед ней? И что именно в этом следует искать источник его ненависти и презрения к ней?