Шамбала

Николай Константинович Рерих Шамбала

© ООО «Издательство АСТ», 2021

Сердце Азии

Бьется ли сердце Азии? Не заглушено ли оно песками?

От Брамапутры до Иртыша, и от Желтой реки до Каспия, от Мукдена до Аравии – всюду грозные беспощадные волны песков. Как апофеоз безжизненности, застыл жестокий Такламакан, омертвив серединную часть Азии. В сыпучих песках теряется старая императорская китайская дорога. Из барханов торчат остовы бывшего когда-то леса. Оглоданными скелетами распростерлись изгрызанные временем стены древних городов. Где проходили великие путники, народы переселений? Кое-где одиноко возвышаются керексуры, менгиры, кромлехи и ряды камней, молчаливо хранящих ушедшие культы. Конечности Азии бьются вместе с океанскими волнами в гигантской борьбе. Но живо ли сердце? Когда индусские йоги останавливают пульс, то сердце их все же продолжает внутреннюю работу; так же и с сердцем Азии. В оазисах, в кочевьях и в караванах живет своеобразная мысль. Эти множества людей, совершенно отрезанные от внешнего мира, получающие через многие месяцы какое-то извращенное известие, не умирают. Всякий знак цивилизации, как увидим, встречается ими как долгожданная весть. Чтобы не отвергнуть возможности, они стараются согласовать религии свои с новыми условиями жизни. В самых отдаленных пустынях, посмотрите, что говорят люди о деятелях цивилизации и гуманизма?

Имя Форда проникло в самые отдаленные хутоны и становища. Среди песков Такламакана длиннобородый мусульманин спрашивает:

«Скажите, по старой китайской дороге может пройти Форд?»

И около Кашгара спрашивают:

«А не может поднять наши поля трактор Форда?»

В китайских Урумчах, в калмыцких степях, по всей Монголии слово «Форд» употребляется как синоним движущей мощи.

Седобородый старовер в отрогах Алтайских гор и кооперативная молодежь говорят с завистью:

«В Америке вы имеете Форда, но ведь у нас-то его нет?» – или: «Если бы только Форд был здесь».

Даже в тибетских нагорьях живет мечта поднять в разобранном виде моторы через горные проходы.

Проходя быстрые потоки, они спрашивают:

«А что, Форд пройдет здесь?»

Взбираясь на высоты, они опять спрашивают:

«А мог бы Форд взобраться здесь?»

Точно бы они говорили о каком-то сказочном великане, который может превозмочь все препятствия.

И другое американское имя вошло в самые удаленные местности. В заброшенном углу Алтая, в избе, на самом почетном месте, где обычно хранились священные изображения, внимание привлекается знакомым лицом. Пожелтелый портрет, вырезанный из какого-то случайно дошедшего журнала. Присматриваетесь и узнаёте, что это не кто иной, как президент Гувер. Старовер замечает:

«Это тот, который народ кормит. Да есть же такие замечательные люди на свете, которые не только свой, но и чужие народы накормить могут. А ведь народный рот не мал».

Старик сам не получил никакой посылки из А. Р. А., но живая легенда прошла реки и горы и сказала, как щедрый Великан добросердечно распределяет пищу и может накормить все народы мира.

На окраине Монголии вы можете думать – никакие сведения из внешнего мира не проникнут туда. Но в забытой юрте монгол опять рассказывает вам, что где-то за океаном живет великий человек, который кормит все голодающие народы. При этом с большою трудностью произносится имя, которое звучит как-то между Гувером и Куверой – почитаемым буддистами богом счастья и богатства. В самых неожиданных уголках владеющий языками путник может встретиться с вдохновляющей легендой о великих людях, работающих на общее благо.

Третье выдающееся культурное имя, широко известное в пространствах Азии, – имя сенатора Бора. Письмо от него будет всегда служить хорошим паспортом. Иногда в Монголии, или на Алтае, или в Китайском Туркестане вы можете слышать странное произношение этого имени. Вы слышите:

«Бориа сильный человек».

Таким образом мудрость народов судит о лучших людях нашего времени.

Это так ценно слышать. Так ценно сознавать, что эволюция человечества своими несказуемыми путями пробивает путь в будущее.

Всюду шел с нами американский флаг, прикрепленный к монгольскому копью. Он сопровождал нас по Сендзяну, по Монгольской Гоби, по Цайдаму и Тибету. Он был парламентером во время столкновения с дикими панагами. Он приветствовал тибетских губернаторов, князей и генералов.

Много друзей он встретил и только нескольких недругов. Но и эти немногие недруги были совершенно особого свойства: губернатор северной крепости Тибета Нагчу, который уверял, что существует только семь стран вообще. Другой был Ма, дао-тай Хотана, который вообще ничего не знал и был известен только убийствами. Но зато друзей было много. Если бы вы видели, с каким жгучим интересом рассматривались открытки Нью-Йорка и слушались повести об Америке, вы были бы рады знать, что такое множество простых людей тянется к культурным завоеваниям.

Уже Будда заповедал о железных птицах на пользу человечества.