Шаманка

Но Лиза была то ли слишком интеллигентна, то ли слишком растеряна, чтобы вступить в потасовку. Зато она решительно вдвинулась в квартиру и закрыла за собой дверь. Не снимая лакированных туфель (и снова туфли зимой – особенный шик, доступный только тем, кого личный водитель всегда подвозит прямо к искомому подъезду), прошла сначала в единственную комнату, где осмотрелась по сторонам, нахмурившись; потом и в кухню. Ксюша молча ходила за ней.

– Хата убитая, – наконец вынесла вердикт Лиза. – Странно, что он снял для тебя такую дешевую хату… А что, это правда говорят, что тебе няню наняли?

– Ну да, – буркнула девочка. – Только не няню, опекуна.

– Ясно… И что же мы будем делать? – Лиза плюхнулась на стул, взяла из вазочки блестящее красное яблоко, понесла его к накрашенному рту, но потом, скривившись, положила обратно.

– Мы? – не поняла Ксюша.

– Раз уж ты вмешалась в жизнь моей семьи – стало быть, «мы».

– Я не вмешивалась. Поговорите с Даниилом. Он знает, что вы ко мне пришли? – пошла в атаку Ксюша.

– Какие мы дерзкие, – ухмыльнулась женщина. – Для тринадцати лет… Ладно, не буду ходить вокруг да около. Слышь, ты, звезда малолетняя. Я тебе дам денег, ты в Питер переезжаешь. Вместе с нянькой своей. Не волнуйся, на произвол судьбы не брошу. Раз уж так все вышло… Но с одним условием – чтобы я тебя возле моего мужа и в метре не видела. Иначе все потеряешь.

Когда Лиза злилась, она переставала быть красавицей. Лицо у нее становилось какое-то рыбье – выпученные глаза цвета бутылочного стекла и вялые, увеличенные дорогим косметологом губы.

– Квартиру сниму тебе получше, чем эта. Двушку. В школу запишем тебя. И живи.

– Я подумаю, – пообещала Ксюша, хотя даже в тринадцать лет у нее хватало ума понять, что не стоит иметь никаких дел с женщиной, которая так ревнует к тебе мужа. Особенно если эта женщина старше тебя на двадцать с лишним лет.

– Вот тебе моя визитная карточка, – Лиза всучила ей серебристый пластиковый прямоугольник. – Завтра наберешь. Это твой последний шанс.

…Ох, как она ошибалась. Это у нее, у Лизы, был последний шанс не потерять то, что, по сути, перестало ей принадлежать в тот момент, когда Даниил осознал себя любующимся странной девочку с внешностью Снегурочки. Шанс переиграть, подстроиться, понять.

Вместо этого Лиза начала прикладываться к бутылке. Это был ее позор, ее закат. За ее спинами перешептывались люди. «Лизкин муж ушел к двенадцатилетней!» До тридцати пяти лет Лизина жизнь была сахаром. Поступила во ВГИК без блата, еще будучи студенткой снялась в нескольких проходных фильмах, потом устроилась в театр. Не звезда, но уважаемая актриса, стабильные деньги, какая-то (пусть и тающая с каждым годом) надежда на настоящий успех. Богатый щедрый муж, любимый и любящий. Дом полная чаша. Канны в мае, Таормина в июне, Альпы на Новый год. Личная портниха. Платиновая кредитка. Собственный меховой холодильник в подвале загородного дома. Бизнес, который ей купил Даниил, – актерское агентство – и который она быстро и весело развалила. Такие же холеные и сытые подруги. Черная икра на завтрак, томленые осьминоги к ужину. Выписанный из Италии повар. Размеренная буржуазная жизнь.

И ведь вряд ли она так уж остро и нежно любила Даниила – после проведенных вместе десяти с лишним лет. Скорее это дружба была. Привычка. Но что-то темное взыграло внутри. Первобытная бабья злость.

Да еще и интрижка какая унизительная. Гумберт, блин, недоделанный.

У Даниила иногда случались любовницы – Лиза о них знала, но снисходительно играла в неведение. Все какие-то пустышки. Его секретарша, гарная украинская дивчина в душераздирающем люрексе. Его маникюрша, пухлогубая тихоня с нежными пальчиками и талантом выразительно молчать. Какая-то пылкая молодая поэтесса с гнездом на голове и вытатуированным Фениксом во всю спину. Лиза относилась к этой веренице дев-вдохновительниц снисходительно.

А вот Ксюшу простить не смогла. Всю эту идиотскую историю. Маленькая некрасивая девочка из социальных низов набросилась на них у входа в театр. И как будто бы околдовала. Голову он потерял. На всю Москву опозорился!

Лиза начала пить – сначала в дорогих барах с подружками, потом и одна. Поселила в прикроватной тумбочке бутылку виски. Ее как будто бесы рвали изнутри – а когда выпьешь, не так больно.

Спустя полгода муж сказал ей, что больше не может так жить. И отселил ее в отдельную квартиру.

– А здесь теперь будет жить она? Эта маленькая проститутка? – орала Лиза ему в лицо, когда он хладнокровно складывал ее шелковые платья в огромные дизайнерские чемоданы.

– Успокойся. Ты зря все это затеяла. Зря себя мучила. Ничего у меня с ней нет. Не было. И не будет.

– А почему же ты тогда стал… таким! – Лиза размазывала по щекам зеленые ручьи туши.

– Поживи пока сама. Приди немного в себя. Перестань пить. Я нанял для тебя нарколога. Может быть, потом и съедемся обратно.

– Нанял! – фыркнула она. – Ты всегда так! Всех ты нанял, все купил! И меня нанял когда-то. А теперь уволил.

– Прости, но все эти годы тебя устраивал такой контракт.

– Педофил!