Шаман (СИ)

В племени, где родился и жил погибший парень, есть определённая традиция, обязательная для всех детей мужского пола. Детей, достигших пятилетнего возраста, забирают из семьи и воспитывают в подобии пионерского лагеря. Другими словами, детей собирают в месте, никак не контактирующем с племенем, и учат всему, что должен знать и уметь мужчина. Воевать и охотиться. Живут дети отдельно от всех остальных соплеменников до тех пор, пока не пройдут определенное испытание и не начнут считаться настоящими воинами. Зачастую, его проходят в четырнадцать лет, иногда в пятнадцать.

К чему я это все рассказываю? Дело в том, что с пяти до семи лет ребята постоянно находятся под присмотром кого-нибудь из старых воинов. И им, в принципе, ничего не может угрожать. А вот с семи лет они начинают готовиться к самостоятельной жизни в составе небольших смешанных, разновозрастных отрядов. Начинают ходить в непродолжительные походы, охотиться и рыбачить. Тоже, по большому счету, ничего особо опасного нет. Более старшие ребята присматривают за младшими, и таким образом, оберегают от всевозможных неприятностей. Парню, в тело которого меня угораздило попасть, не повезло. В этом лагере у него образовался враг, на два года старше его, который реально пытается убить пацана. Если не считать моё появление, у него получилось. Беда в том, что этот малолетний урод не успокоится и продолжит искать варианты устранения теперь уже меня. Всё это происходит из-за давней вражды между отцами ребят. Даже после гибели родителя пацана, которая случилась четыре года назад, ничего не закончилось. Складывается ощущение, что род парня хотят извести под корень. Иначе трудно объяснить череду смертей родственников пацана, ставшую особенно набирать обороты после того, как отец врага стал военным вождём племени. В течение двух последних лет при странных обстоятельствах погибли все три старших брата парня. Он остался последним живым мужчиной в роду.

Дело ближайшего будущего разобраться, почему парень вообще оказался в воде, да ещё и со связанными ногами. Кстати, я не ошибся. Шнуровка, как подсказала память мокасинов, оказалась связанная между собой хитрым узлом. Последнее, что помнил парень перед тем, как утонуть, это то, что он вместе с четырьмя спутниками возвращался в лагерь после ночной рыбалки. Они били гарпунами рыбу, находя её при помощи факелов на мелководье. После бессонной ночи парень заснул во время, когда его сменили на веслах. Скорее всего, упомянутый враг связал между собой ремешки шнуровки и столкнул спящего в воду. Других вариантов я сейчас придумать не смог.

Распутав узлы, я выбрался на берег, выжал мокрую одежду, и одев её на себя сырой, потихоньку потопал в сторону расположения пресловутого лагеря.

По дороге, внимательно отслеживая окружающее пространство, я напряженно размышлял.

Если я останусь в этом лагере, долго не проживу. Даже в том случае, если смогу по-тихому уничтожить девятилетнего урода, это меня не спасёт. У него есть братья постарше, с которыми мне сейчас при всем желании не совладать. Сбежать не получится, выследят и догонят без проблем. Не обмануть мне местных охотников-следопытов, без вариантов.

Получается замкнутый круг, из которого я вижу только один выход, стать изгоем.

В племени есть только одно страшное наказание за серьёзные провинности. Изгнание в запретные земли. Вот, кстати, тоже нюанс. Никогда в прошлом мире я не слышал ни о каких запретных землях на территории Америки. Но с этим моментом тоже буду разбираться позже. Эти земли, куда отправляют провинившихся, лежат за горным хребтом, расположенным неподалеку. По слухам, туда ведёт только одна тропа, сложная для передвижения. Других путей в эти земли нет. Соответственно, и выбраться оттуда нет никакой возможности. Выжить там можно. Местность не сильно отличается от привычной пацану. Но жизнь в одиночестве, отшельником, так себе удовольствие. Но и выхода другого не просматривается. Если я не спровоцирую местных старейшин на решение о моем изгнании, умру без вариантов.

Хоть я и не особо доволен подобным исходом путешествия через портал, но ведь это теперь моя жизнь. Соответственно, драться за то, чтобы её сохранить как можно дольше, я готов хоть со всем миром сразу. Другой жизни ведь у меня нет, и вряд ли она появится. Сомневаюсь, что мне повезёт ещё раз, и я смогу угодить в очередной портал, это нереально.

Преодолевая полосу бурелома, я забрался на толстый ствол дерева исполинского размера, поваленного ветром. На секунду я застыл, любуясь окружающим видом, открывшимся благодаря образовавшейся проплешине. Вокруг, куда не кинь взгляд, просматривалась гористая местность, поросшая густым лесом. И только далеко вдали виднелись заснеженные пики высоких вершин. Наблюдая это великолепие, я сделал вывод, что племя проживает в своеобразной обширной долине, окруженной со всех сторон довольно высокими горами.