– Надеюсь, что нет, – произнес Ибрагим с усталой усмешкой. – Если вернутся, я не знаю, что мы будем делать. Думаю, мы достаточно их напугали. Все равно мы должны проверять этот квартал не реже двух раз в день.
Молодой человек с дубинкой тепло обнял его за плечи.
– Я рад, что мы выбрали тебя главным. Ты идеально для этого подходишь.
Они все согласно закивали. Ибрагим Кияби был очень горд услышать это и горд тем, что был частью революции, которая положит конец всем бедам Ирана. Еще он гордился своим отцом, который был инженером-нефтяником и большим чиновником в «Иран Ойл», который терпеливо трудился много лет на благо иранской демократии, противодействуя шаху, и который теперь, конечно же, станет влиятельной персоной в обновленном и славном Иране.
– Пойдемте, друзья, – умиротворенно сказал он. – Нам еще нужно осмотреть несколько зданий.
ГЛАВА 12
Остров Сирри. 19.42. Немногим более семисот миль юго-западнее Тегерана заканчивалась погрузка пятидесятитысячетонного японского танкера «Рикомару». Над заливом ярко светила луна, ночь была благоухающей, со множеством звезд над головой, и Скраггер согласился составить компанию де Плесси и подняться на борт, чтобы поужинать с Ёси Касиги. Сейчас все трое стояли с капитаном на капитанском мостике, палуба внизу была залита светом, они наблюдали за палубными рабочими-японцами и главным инженером рядом с толстой нефтеналивной трубой, протянувшейся за борт к скоплению вентилей на плавучем нефтяном складе, закрепленном якорями в море на постоянной стоянке, рядом с которым расположился танкер. Огромная баржа тоже была ярко освещена.
Они находились примерно в двух сотнях ярдов от низкого острова Сирри; танкер был надежно зашвартован: две носовых цепи были закреплены на буях впереди, два якоря спущены с кормы. Нефть по трубе, проложенной по дну залива, перекачивалась с береговых хранилищ на плавучий склад, а оттуда, с использованием их собственных труб, – в резервуары танкера. Погрузка и разгрузка таили в себе немалую опасность, поскольку в резервуарах, в пространстве над поверхностью сырой нефти, скапливались летучие, крайне взрывоопасные газы. Порожние резервуары оставались еще более опасными, пока их не промывали. На большинстве современных танкеров для повышения безопасности в свободное пространство в резервуарах закачивался азот – инертный газ. На «Рикомару» такого оборудования не было.
Они слышали, как главный инженер прокричал работникам на барже: «Закрывайте вентиль», потом перевел взгляд на мостик и поднял вверх большой палец, капитан ответил ему тем же, повернулся к Касиги и сказал по-японски:
– Разрешение отплыть как можно скорее?
Капитан был худощавым мужчиной с неподвижно застывшим лицом, в белой накрахмаленной рубашке и шортах, в белых носках и ботинках, с эполетами и в фуражке с козырьком, как у морских офицеров.
– Да, капитан Морияма. Сколько это займет времени?
– Два часа, не больше – прибраться и взять носовые якоря на кат. – Это означало отправку катера к мертво закрепленным буям, чтобы открепить от них носовые якорные цепи танкера и затем вновь прикрепить эти цепи к якорям на судне.
– Хорошо. – Де Плесси и Скраггеру Касиги сказал по-английски: – Мы погрузились и готовы отплыть. Часа два, и мы уже будем в пути.
– Отлично, – отозвался де Плесси, испытывая такое же облегчение. – Теперь мы можем расслабиться.
Вся операция погрузки прошла очень хорошо. Меры безопасности были усилены на всем острове и на корабле. Все, что можно было проверить, проверили. На борт допустили только трех иранцев, без которых нельзя было обойтись. Каждый подвергся обыску, и за ними внимательно наблюдал член японского экипажа. Среди других иранцев, оставшихся на берегу, не было замечено никаких проявлений враждебности. Все вероятные места, где могла быть спрятана взрывчатка или оружие, были тщательно осмотрены.
– Может быть, этот юный бедняга с «Сирри-1» ошибался, Скрэг,
– Может быть, – ответил Скраггер. – Все равно, приятель, я считаю, что Абдуллу Турика убили: ни у кого, кто свалится с платформы в спокойное море, не будет такого изуродованного лица, не будет выбитых глаз. Бедолага.
– Но акулы, капитан Скраггер, – заметил Касиги; он тоже был встревожен. – Акулы могли нанести ему все эти раны.
– Да, могли. Но я готов жизнь поставить на то, что это все из-за того, что он сообщил мне.
– Надеюсь, вы ошибаетесь.
– Готов поспорить, что правды мы никогда не узнаем, – печально произнес Скраггер. – Как там это ваше слово, мистер Касиги? Карма. У этого юного бедолаги карма оказалась короткой и совсем не ласковой.
Остальные согласно кивнули. В молчании они смотрели, как танкер отделяется от пуповины огромной баржи.
Чтобы рассмотреть все получше, Скраггер перешел на край мостика. В ярком свете прожекторов нефтяники кропотливо отвинчивали двенадцатидюймовую трубу от комплекса вентилей на барже. Их было шестеро. Двое из японской команды, три иранца и инженер-француз.