Шамал. В 2 томах. Т.1. Книга 1 и 2

– Мы оказались между… между полицией и какой-то толпой ублюдков, – Ноггер говорил так быстро, что слов было почти не разобрать. – Какой-то сукин сын слил бензин у меня из бака, поэтому… но толпа, их там были тысячи, Мак. Только что улица была нормальной, как вдруг все рванули куда-то, а они… толпа, они появились из переулка, и у многих было оружие… и все нараспев скандировали как заведенные это свое проклятое «Аллах-у акбар, Аллах-у акбар», просто кровь в жилах стыла… я бы в жизни… потом пошли в ход камни, зажигательные бомбы, слезоточивый газ – все дела, – это когда прибыли полиция и войска. И танки. Я насчитал три штуки, уж думал, эти сволочи сейчас из пушек огонь откроют. Потом кто-то начал стрелять из толпы, тут уж загремело со всех сторон… и тела по всей улице. Мы бросились бегом куда подальше, а тут кучка этих ублюдков нас заметила, да как заверещит «Американский Сатана» – и за нами, загнали нас в угол в проулке. Я им попытался объяснить, что я англичанин, а Паула итальянка, что мы не… а они напирают, меня окружили, и… и если бы не мулла, здоровенный такой сукин сын с черной бородой и в черной чалме, этот… этот хрен их отозвал, и, господи, что вы думаете, они нас отпустили. А мулла нас проклял и говорит, валите, мол, отсюда… – Ему подали бокал с виски, и он сделал большой глоток, стараясь перевести дух; его руки и ноги теперь бесконтрольно тряслись, но он этого совершенно не замечал.

Мак-Айвер, Дженни и Петтикин слушали его, пораженные ужасом. Девушка тихо всхлипывала.

– Никогда, никогда еще не был посреди такого кошмара, Чарли, – дрожащим голосом продолжал Ноггер Лейн. – Солдаты все были такими же юнцами, как и те ублюдки в толпе, по виду все перепуганы до полусмерти, слишком уж много на их долю выпадает ночь за ночью, толпа беснуется, кидает камни… Одному солдату бутылка с «коктейлем Молотова» попала прямо в лицо, он и заполыхал весь, визжит сквозь пламя, и не… а потом эти ублюдки окружили нас, начали Паулу лапать, все пытались до нее добраться, хватали, одежду вон порвали. Я тут и сам взбеленился, схватил одного – и по роже, я знаю, что достал его хорошо, потому что у него нос в морду вплющился, и если бы не этот мулла…

– Успокойся, приятель, – озабоченно проговорил Петтикин.

Но парень не обратил на него никакого внимания и торопливо продолжал:

– …если бы не этот мулла, который меня от него отодрал, я бы так и молотил кулаками, пока не уделал бы этого сукина сына в труху. Я хотел ему глаза выцарапать, Господь милосердный, я и в самом деле попытался, честно, я бы ему… Господи Иисусе, я же в жизни никого не убивал своими руками, никогда и не хотел до сегодняшнего дня, а тут захотел, и убил бы… – Дрожащей рукой он откинул светлые волосы с глаз, голос его теперь звенел, как натянутая струна, и становился все громче. – Эти ублюдки, у них никакого права не было нас трогать, а они хватали Паулу и… и… – Из глаз у него хлынули слезы, рот беззвучно открывался и закрывался, в уголках губ заблестела пена, – и… и… убить… я хотел уби-и-ить…

Петтикин резко подался вперед и наотмашь хлестнул молодого человека по лицу тыльной стороной ладони, опрокинув его на диван, куда он упал, разметав руки. Остальные от неожиданности подскочили на месте, Лейн на мгновение оцепенел, потом выбрался с дивана, вскочил на ноги и бросился на своего обидчика.

– Стоять, Ноггер! – рявкнул Петтикин.

Команда заставила юношу остановиться на ходу. Он тупо уставился на своего более старшего противника, подняв сжатые кулаки.

– Какогочертачегоэтонатебянашло, тымнечертчутьчелюстьнесломал, – в ярости выпалил он. Но слезы перестали течь, и взгляд очистился. – А?

– Извини, парень, но ты улетал, терял рассудок, я видел, как такое бы…

– Черта с два, – угрожающе проговорил Лейн; самообладание вернулось к нему, но им понадобилось немало времени, чтобы все ему объяснить и успокоить и его, и девушку. Ее звали Паула Джанкани, высокая девушка, стюардесса с рейса компании «Алиталия».

– Паула, дорогая, вам лучше остаться на ночь здесь, – сказала Дженни. – На улице уже комендантский час. Вы понимаете?

– Да, я понимаю. Да, я говорю по-английски, я ду…

– Пойдемте, я вам одолжу кое-что из вещей. Ноггер, вы расположитесь на диване.

Позже Дженни и Мак-Айвер лежали в постели с открытыми глазами, оба устали, но обоим не спалось; где-то в ночи продолжали стрелять, откуда-то из темноты доносилось монотонное гудение толпы.

– Хочешь чаю, Дункан?

– Хорошая мысль. – Он поднялся вместе с ней. – О черт, я совсем забыл. – Он подошел к бюро и отыскал в нем маленькую коробку, неопрятно обернутую в подарочную бумагу. – С годовщиной тебя. Тут не бог весть что, просто браслет, который я купил на базаре.

– Ой, спасибо тебе, Дункан. – Разворачивая подарок, она рассказала ему про хаггис.

– Черт, вот невезуха! Ладно. На следующий год съедим его в Шотландии.

Она достала браслет: неограненные аметисты, вправленные в серебро.

– О, он такой красивый, как раз какой я хотела. Спасибо, милый.

– Тебе тоже, Джен. – Он обнял ее и рассеянно поцеловал.