Шамал. Том 2

– Маркс-Ленин этого бы не одобрили. Да и старик Сталин тоже.

– Этот сукин сын? Чтоб он сгнил к чертям!

– Да ты посмотри, что он сотворил для матушки-России! Сделал нас империей, самой большой в мире, вздрючил британцев, перехитрил американцев, построил самую большую и лучшую армию, военный флот, военно-воздушные силы, сделал КГБ всесильным.

– Потратив на это чуть не все, черт подери, деньги, что у нас были, и заплатив за это двадцатью миллионами жизней. Русских жизней.

– Расходный материал! Подонки, дураки, отбросы – их еще полно там, откуда они берутся. – Человек вспотел и передал лопату другому. – Что с тобой вообще сегодня творится, черт возьми? Весь день ты какой-то дерганый.

– Устал. Я просто устал. Извини.

– Все устали. Тебе нужно передохнуть пару дней. Попросись в Эль-Шаргаз, я провел там три чудесных дня, возвращаться не хотелось. Подал заявление на перевод в те края: там у нас теперь полно людей, и с каждым днем все больше, израильтяне опять же наращивают там свое присутствие, да и ЦРУ тоже. Что тут произошло, пока меня не было?

– Азербайджан дозревает, лучше некуда. Ходят слухи, что Абдолла-хан умирает или уже умер.

– Секция 16/а?

– Нет, сердечный приступ. Все остальное идет нормально. Ты действительно хорошо отдохнул?

Его собеседник рассмеялся.

– Есть там одна секретарша из «Интуриста», которая никогда не откажет добрым людям. – Он почесал в паху, вспоминая. – А кто вообще этот бедолага?

– В списках его нет, – ответил водитель.

– Их никогда там не бывает. Так кто он?

– Агент по имени Язернов, Дмитрий Язернов.

– Мне это имя ничего не говорит. А тебе?

– Он был агентом из отдела дезинформации, занимался университетом. Я некоторое время с ним работал, с год назад, наверное. Умник из университетских, башка набита всяким идеологическим дерьмом. Похоже, его сцапала внутренняя разведка, и им серьезно позанимались.

– Сволочи! Так они убили его?

– Нет. – Тот, что был повыше, перестал орудовать лопатой и огляделся. Никто не мог их подслушивать, и хотя он не верил ни в привидения, ни в Бога, ни во что-то еще, кроме партии и КГБ, ее боевого авангарда, это место ему не нравилось. Он понизил голос. – Когда его вытащили оттуда, почти неделю назад, он был совсем плох, без сознания, по уму-то, его вообще нельзя было трогать в его состоянии. САВАМА забрала его у внутренней разведки. Директор полагает, что САВАМА и сама над ним поработала, прежде чем вернуть его нам. – Он ненадолго прекратил работать и встал, опершись на лопату. – САВАМА передала его нам, сообщив, что, по их мнению, его вычистили до третьего уровня. Директор сказал, чтобы мы быстро установили личность, выяснили, были ли у него другие секретные допуски, был он внутренним шпионом или подсажен сюда сверху – кто, черт подери, он вообще такой. По нашим документам он не проходит иначе как агент по работе с университетом. – Вытерев пот со лба, он опять взялся за лопату. – Я слышал, группа все ждала и ждала, пока он не придет в сознание, потом сегодня им надоело ждать, и они попробовали привести его в чувство.

– Ошибка? Кто-то дал ему слишком большую дозу?

– Кто знает? Бедолага мертв.

– Вот это как раз меня пугает, – сказал другой, поежившись. – Когда вкалывают слишком много. С этим уже ничего не поделаешь. Так он так и не пришел в себя? Не сказал ни слова?

– Нет. Ничего совершенно, черт подери. Главная фигня в том, что его вообще поймали. Это была его вина: этот мудозвон действовал сам по себе.

Второй выругался.

– Как ему это удалось?

– Чтоб я сдох, если знаю! Я его помню как одного из тех, кто считает, что они все знают лучше всех, и плевать они хотели на правила. Умник! Хрен в нос! От этих ублюдков больше вреда, чем пользы. – Тот, что был повыше, продолжал размеренно и мощно орудовать лопатой. Когда он устал, лопата вернулась к его товарищу.

Скоро могила была засыпана. Человек слегка утрамбовал землю лопатой, подравнивая могилу. Он тяжело дышал.

– Если этот дурень сам попался, то чего мы тогда с ним так возимся?

– Если тело нельзя вернуть на родину, товарищ заслуживает, чтобы его похоронили как положено, таков Устав. Это ведь русское кладбище, да?

– Русское, конечно, русское, только будь я проклят, если мне хочется, чтобы меня здесь похоронили. – Человек отряхнул землю с ладоней, потом повернулся и помочился на ближайший надгробный камень.

Тот, что был повыше, пытался вытащить одно надгробие из земли.

– Помоги-ка мне. – Вместе они подняли камень и пристроили его в голове могилы, которую только что засыпали.