Шамал. Том 2

– Оба они, Джордон и Скот, стояли совсем рядом, держали вдвоем ящик с запчастями, которые грузили в HIW, – рассказал он Локарту сразу же, как тот приземлился. – Первые выстрелы я не видел, только слышал их, но я заметил, как Джордон покачнулся и вскрикнул, ему попали в голову, а Скот посмотрел в сторону деревьев позади ангара. Потом Скот нагнулся и попытался помочь Джордону… я много мертвецов повидал на своем веку и знал, что Долбарь был мертв еще до того, как упал на снег. Потом прозвучали еще выстрелы, три или четыре, но это был не пулемет, скорее М16 в режиме автоматической стрельбы. На этот раз Скот схлопотал одну в плечо, его крутануло, и он упал в снег рядом с Джордоном, который его наполовину прикрыл, оказавшись как раз между ним и деревьями. Потом опять зацокали пули, Том… стреляли в Скота, я уверен.

– Как ты можешь быть уверен?

– Точно говорю. Долбарь был прямо на линии огня, прямо на линии, он их все и принял; нападавшие не просто обстреливали базу, они целились в Скота. Я схватил свой пистолет Вери и выскочил наружу, никого не увидел, но все равно пальнул в сторону деревьев. Когда я добрался до Скота, его трясло, а Джордон выглядел совсем неважно: в него попали, наверное, раз восемь. Мы оттащили Скота к фельдшеру. С ним все в порядке, Том, ранен в плечо, я сам смотрел, как его залатали: рана чистая, и пуля прошла навылет.

Локарт тут же отправился к Скоту, который лежал в комнате трейлера, которую они называли госпиталем. Кевин О'Суини, их медик, сказал:

– Он в порядке, капитан.

– Да, – тут же отозвался Скот; его лицо совсем побелело, и он все еще был в шоке. – На самом деле в порядке, Том.

– Кевин, дай-ка я поговорю со Скотом минутку. – Когда они остались одни, он тихо спросил: – Что тут происходило, пока меня не было, Том, ты виделся с Ничак-ханом? С кем-нибудь еще из деревни?

– Нет. Ни с кем не виделся.

– И ты никому не рассказывал о том, что произошло на площади?

– Нет, нет, никому ни слова. А что? К чему все эти вопросы, Том?

– Жан-Люк считает, что эти люди целились в тебя, не в Джордона и не в кого-то еще, только в тебя.

– О господи! Значит, старик Долбарь погиб из-за меня?

Локарт вспомнил, в каком Скот был отчаянии. Вся база впала в мрачное уныние, все по-прежнему работали не покладая рук, укладывали запчасти в ящики, загружали оба 212-х, 206-й и «Алуэтт», готовя их к сегодняшнему дню, последнему в Загросе. Единственным ярким пятном вчера стал ужин: барбекю из задней ноги дикой козы, которую Жан-Люк приготовил с большим количеством восхитительного иранского риса и хореша.

– Отличное барбекю, Жан-Люк, – похвалил еду Локарт.

– Без французского чеснока и моего умения все это напоминало бы на вкус старую английскую баранину, брр!

– Повар ее в деревне купил?

– Нет, это был подарок. Дарий – помнишь, тот молодой парень, который говорит по-английски? – притащил нам в пятницу целую тушу: подарок, говорит, от жены Ничака.

Внезапно нежное мясо застряло у Локарта в глотке.

– От его жены?

– Oui. Юный Дарий сказал, что она подстрелила ее в тот день утром. Mon Dieu,[4] я и не знал, что она охотница, а ты? В чем дело, Том?

– Это был подарок кому?

Жан-Люк нахмурился.

– Мне и всей базе… вообще-то Дарий сказал: «Это от жены старосты для базы и в благодарность за помощь Франции имаму, да продлит Аллах его дни». А что?

– Ничего, – ответил Локарт, но позже он отвел Скота в сторону. – Ты был там, когда Дарий принес козу?

– Да, был. Я случайно оказался в конторе и просто поблагодарил его, и… – Внезапно кровь отхлынула от его лица. – Теперь я припоминаю, что Дарий сказал, перед тем как уйти: «Это большая удача, что жена старосты так метко стреляет, не так ли?» И я, кажется, ответил: «Да, без промаха». Получается, я выдал себя с головой, так ведь?

– Да… и если добавить к этому мою тогдашнюю оплошность со старостой, которая, как я теперь думаю, была специально подстроенной ловушкой. Я тоже угодил в ловушку, так что Ничак теперь наверняка знает, что нас двое, два свидетеля, которые могли бы выступить против его деревни.

Вчера ночью и весь сегодняшний день Локарт думал, что ему делать, как обезопасить себя и Скота, и до сих пор не нашел никакого решения.

Он рассеянно забрался в свой 206-й, подождал, пока Жан-Люк отлетит на безопасное расстояние, и поднялся в воздух. Сейчас он летел над ущельем Объезженных Верблюдов. Дорога, которая вела к деревне, была по-прежнему погребена под тоннами снега, съехавшими на нее с лавиной. Они никогда ее не расчистят, подумал он. На холмистом плато он разглядел стада коз и овец и пастухов, присматривавших за ними. Впереди была деревня Яздек. Он обогнул ее с краю. Здание школы напоминало шрам на снегу, черный посреди белизны. На площади он заметил несколько человек, они на секунду подняли головы, когда он пролетал мимо, потом вернулись к своим делам. Мне не жаль будет отсюда уехать, подумал он. Теперь, когда убили Джордона, «Загрос-З» уже никогда не станет прежней.