Шамал. Том 2

Исмаил со своим спутником отпрыгнули назад и поднялись по лестнице до первой площадки, едва не столкнувшись с остальными, которые бросились вниз. Разинув рот, они уставились на дергающееся тело Мзитрюка; огонь теперь пожирал его ботинки.

– Зачем ты это сделал? – в ужасе спросил один из них.

– Мой брат стал мучеником в том доме, как и твой двоюродный брат.

– На все воля Аллаха, но, Исмаил, это же товарищ генерал? Да охранит нас Аллах, он снабжал нас деньгами, оружием, взрывчаткой – зачем было убивать его?

– А почему бы нет? Разве этот сын собаки не был высокомерным сатанистом, не имеющим понятия о хороших манерах? Он не был даже человеком Книги, – презрительно бросил Исмаил. – Он заслуживал смерти. Разве он не прилетел один, искушая нас? – Иранец плюнул на тело внизу. – Важные люди должны иметь при себе телохранителей.

Языки пламени потянулись к ним. Они торопливо отступили. Огонь охватил деревянную лестницу и быстро распространялся. На улице они все набились в машину, переставшую быть «скорой помощью». Исмаил оглянулся на огонь, метавшийся внутри дома, и громко расхохотался.

– Теперь этот пес горит в аду! Да сгинут все неверные так же быстро.

На дворе перед дворцом. Эрикки стоял прислонившись к 212-му, когда увидел, как свет в окнах хана на втором этаже погас. Осторожно проверив обоих полицейских, которые, наглотавшись снотворного, крепко спали в пассажирском отсеке, он почувствовал себя увереннее. Бесшумно открыв дверцу кабины пилота, он сунул за пояс нож и взял «Стен». Со сноровкой ночного охотника он беззвучно двинулся к дворцу. Охранники у ворот не заметили, как он ушел, – да и с чего бы им наблюдать за ним? Хан дал им четкие указания оставить пилота в покое и не сердить его, сказав, что ему, скорее всего, скоро и так надоест играться со своим вертолетом.

– Если он возьмет машину, не препятствуйте ему. Если полицейские захотят его остановить, это их проблемы.

– Да, ваше высочество, – ответили оба охранника, довольные, что им не придется отвечать за Человека С Ножом.

Эрикки проскользнул в парадную дверь, прошел по тускло освещенному коридору к лестнице, которая вела в северное крыло, изрядно удаленное от покоев хана. Бесшумно поднявшись по лестнице, он двинулся по еще одному коридору. Под дверью их апартаментов горела полоска света. Эрикки без колебаний вошел в переднюю, тихо прикрыв дверь за собой. Пройдя через комнату к двери их спальни, он рывком распахнул ее. К его изумлению, Мина, служанка Азадэ, тоже оказалась внутри. Она стояла на коленях у кровати, где делала массаж Азадэ, которая теперь крепко спала.

– О, прошу прощения, – запинаясь, проговорила она: как и всех остальных слуг, он приводил ее в ужас. – Я не слышала вашего превосходительства, ее высочество просила… просила меня продолжать так долго, как я смогу… смогу делать массаж, потом лечь спать здесь.

Лицо Эрикки было маской, потеки масла на щеках и на повязке, закрывавшей раненое ухо, делали его еще более опасным на вид.

– Азадэ!

– О, вам ее не разбудить, ваше превосходительство, она приняла… она приняла две снотворные таблетки и попросила меня извиниться за нее, если вы…

– Одень ее! – прошипел он.

Мина побледнела.

– Но, ваше превосходительство! – Ее сердце почти остановилось, когда она увидела в его руке нож.

– Быстро одень ее, и если ты издашь хоть звук, я выпущу тебе кишки. За дело! – Он увидел, как она схватилась за спальный халат. – Не это, Мина! Теплую одежду, лыжный костюм… а, клянусь всеми богами, это неважно, что угодно, только быстро! – Он наблюдал за ней, встав между нею и дверью, чтобы она не попробовала улизнуть. На прикроватном столике лежал кукри в ножнах. Судорога пробежала по его телу; он оторвал взгляд от ножа и, убедившись, что Мина делает то, что ей было сказано, взял с туалетного столика сумочку Азадэ. Все ее документы лежали внутри: удостоверение, паспорт, водительские права, свидетельство о рождении – все. Хорошо, подумал он, и благословил про себя Айшу за этот дар, о котором Азадэ рассказала ему перед ужином, благословляя древних богов за тот план, который они подарили ему сегодня утром. Ах, дорогая, неужели ты подумала, что я действительно смогу тебя оставить?

В той же сумочке он нашел мешочек для драгоценностей из мягкого шелка, который показался ему тяжелее, чем обычно. Его глаза широко раскрылись при виде колье и подвесок с изумрудами, бриллиантами и жемчугом, которые оказались внутри. Остатки тех, что пыталась припрятать Наджуд, подумал он, те же самые, которыми Хаким пользовался, когда торговался с горцами и которые я забрал у Баязида. В зеркале он увидел, что Азадэ лежит неподвижно, почти одетая, а Мина, раскрыв рот, смотрит на сокровища в его руке.

– Шевелись! – проскрежетал он ее отражению.