Шам

Долина, зажатая между двух горных хребтов, с вчерашнего вечера стала пристанищем практически всей артиллерии Конторы, включая миномётки двух ШО. Всю предыдущую неделю командование старательно держало подразделения раскиданными вдоль трассы, и чем вызвана внезапная перемена тактики, было не совсем ясно.

Они (конкретно третий расчёт) здесь уже были, кстати – два дня назад, когда делали «скачок».94 Перед этим ещё долго и мучительно разряжали орудие, вытаскивая «короткие» и заменяя их «длинными», добивающими отсюда не только до вожделенного Акербата, но и до каких-то деревушек за ним. Замысел штаба состоял в том, чтобы прислать по два-три подарка в каждый из десятка посёлков, ну а центр самого́ Акербата удостоился аж дюжины гостинцев, после чего довольно долго дымил. Какой во всём этом глубокий смысл Шарьину было решительно непонятно, ну да, собственно, пофиг – его дело буссоль устанавливать и эрэсы тягать.

– Смотри-ка, не вывозит. – Егор кивнул на танк, со скоростью улитки ползущий вверх по северо-восточному склону. – Сдох бобик.

Танк и правда замер, не доехав метров двести до непонятного бетонного домика95 на вершине скалы. Судя по суетящемуся вокруг экипажу, что-то пошло не так.

– Ему лет больше, чем тебе. – хмыкнул Ёбарь. – Тут всё, что есть нового, это «Патриоты» у начальства.

Ответить гость не успел – из-под штабного навеса выскочил Зар и с места в карьер начал орать:

– Первое орудие, приготовиться к работе! Быстрее! Быстрее, мать вашу!!!

Ёбарь с Мичманом, не теряя не секунды, поставили кружки и побежали к машине, а вот Антон и Егор обменялись настороженными взглядами. Похоже, в тылу началось какое-то шевеление, и это не радовало. Правый фланг наступающей на Акербат группировки обеспечивали толи асадиты,96 толи арахниды,97 что, понятное дело, не внушало ни малейшего оптимизма.

– Как бы не отрезали… – задумчиво пробормотал пушкарь.

Антон отмахнулся:

– Да ну, фигня. Даже если дорогу перережут – ну сколько их там будет? Десяток? Два? Максимум – сотня. У нас тут одной арты вон сколько…

У пушкарей тоже началось шевеление и Егор, не забыв поблагодарить за кофе, поспешил к своим. Первый расчёт, тем временем, успел навестись и доложить о готовности.

– Пять эрэсов огонь!

– Пятьэрэсовогонь!

– Да!

Шарьин хмыкнул – если сразу, без пристрелки, выпускают пять штук, значит, действительно какой-то кипеж. Он в два глотка допил чай и встал, разминаясь – сейчас явно придётся поработать. Первое орудие один за другим выбросило в небо пять стальных дротиков – к счастью, на этот раз поднявшееся облако пыли прошло чуть в стороне.

– Восстановлено!

– Десять эрэсов огонь!

Ух ты. Неужели духи и правда пытаются дорогу перерезать? Впрочем, в успешность этого мероприятия Антон не верил, как он и сказал Егору. Максимум – на несколько часов перекроют движение, это не страшно.

– Дозаряжаемся! Быстро-быстро! Все навалились, млять!

Вот и работа. Шарьин подхватил бронежилет и, натягивая его на ходу, поспешил к орудию. Процедура за неделю отработалась до мелочей – пока народ постарше отснаривает новые эрэсы, остальные, разбившись на пары, таскают их к орудию, возле которого стоит Антон. Он помогает первому в паре поднять голову эрэса и поставить её в направляющую, второй, тем временем, придерживает хвост. После этого Антон упирается распрямлёнными руками в закрывающую сопло эрэса крышку и напрягает руки и спину, образуя что-то типа жесткого каркаса. Второй номер в паре упирается ему в район лопаток и толкает вперёд, ракета досылается в пусковую, характерный щелчок – готово. Хорошо быть самым высоким в батарее. Ну, не считая комбата, но тот к работе подключается, только когда совсем уж запарка, а пока не тот случай.

В бронежилете жарко, но он нужен – во-первых, распределяет давление по спине, иначе потом будет весьма неприятно. Во-вторых, руки у всех, возящихся с эрэсами, измазаны в солидоле – «мабуту»98 жалко, а бронежилет снаружи один хрен грязен настолько, что хуже ему уже не станет.

– Заряжено!

Ну, вот, даже и не устал. Почти.

Шахиды! Шахиды!!!

Радиостанций у них в штабе несколько, настроенных на разные каналы, и искажённый страхом голос явно принадлежал кому-то из пехоты.

С северо-запада, из-за широкого, плоского холма, закрывающего путь на Акербат, донеслось несколько очередей из чего-то крупнокалиберного, после чего там солидно грохнуло и в небо стал расти мощный столб пыли.

– Гранатомётчики! На дорогу, млять!

Манера Зара по любому поводу выпучивать бельмы и начинать орать Антона то забавляла, то раздражала. Сейчас был второй случай, ибо Шарьин, как раз, и был одним из троих внештатных гранатомётчиков батареи. Как обычно – «тебе же всё равно делать нечего», поэтому вот тебе одна внештатная обязанность, вот другая, а там глядишь – и у тебя уже работы чуть ли не больше всех, при этом начальство по-прежнему считает, что ты бездельник.