Шалунья

Заперев салон на ночь, Морган поднялся наверх, чтобы присоединиться к Хетер, которая удалилась в их комнаты пораньше. Он подозревал, что она устала в результате своей беременности, и предполагал застать её спящей. Поэтому был ошеломлён картиной, представшей его глазам, когда он вошёл в их спальню.

Его жена собрала все имеющиеся в наличии диванные подушки и выложила их на кровать. Теперь она нежилась среди этого многоцветного беспорядка в самом прозрачном халате из всех, которые Морган не то что видел, но когда-нибудь вообще надеялся увидеть. Лиф без рукавов перекрещивался на груди и перепоясывался под ней, окутывая её дымкой персикового оттенка, настолько прозрачной, что сквозь тонкий материал были отчётливо видны соски. Треугольник медных завитушек в основании бёдер соблазнительно просвечивал сквозь ткань юбки, прикрывавшей её красивые ноги. Её длинные, цвета новых монет локоны были зачёсаны назад и связаны наподобие лошадиного хвоста прозрачным шарфом, концы которого закрывали нижнюю часть лица. В волосы вплеталась нитка жемчуга, концом опускавшаяся на лоб. На изящной лодыжке была надета золотая цепочка, с которой свисали маленькие колокольчики. Она напоминала собою изнеженную рабыню какого-нибудь паши и тайную мечту каждого мужчины.

Улыбка за вуалью околдовывала его, что соответствовало её намерениям. Глаза блестели, как тёмные драгоценные камни.

— Добро пожаловать, мой господин. Я готова служить вам, — промурлыкала она страстным голосом, от которого по спине Моргана пробежала дрожь ожидания. — Какие будут приказания, мой господин?

Он был вынужден дважды глотнуть, прежде чем смог заговорить:

— Тебя, дорогая. Я хочу тебя. Она протянула к нему руки.

— Так иди же, возьми меня, — сказала она. — Я вся твоя.

Он подошёл к краю кровати и провёл рукой вдоль её тела от плеча до лодыжки. Она улыбнулась и слегка вздрогнула от удовольствия.

— Принцесса, ты никогда не перестанешь удивлять меня, — сказал он голосом, дрожавшим от едва сдерживаемого желания. — Ты — воплощение всех моих мечтаний.

Она встала перед ним на колени и начала расстёгивать пуговицы его рубашки.

— На вас слишком много одежды, господин. Позвольте мне исправить эту оплошность.

Ловкими движениями пальцев она быстро освободила его от рубашки, затем соскользнула с кровати на пол и стянула с него сапоги и носки. Тем временем он снял пояс с револьвером и отложил его в сторону. Суставы пальцев раздражающе задевали его набухший член через плотную ткань джинсов, когда она не торопясь, одну за другой, выталкивала пуговицы из петель. Стаскивая с него штаны, ногтями она прошлась по обнажённым ягодицам.

— Твоя ванна готова, моя любовь, — сообщила Хетер тихим интимным голосом. — Хочешь, чтобы я помыла тебя, пока ты будешь расслабляться в горячей воде?

— Расслабляться? — повторил он. — Милая, я сомневаюсь, что это сейчас возможно. — Он указал на свой поднявшийся член. — Как видишь, ты полностью овладела моим вниманием.

Тем не менее Морган позволил подвести себя к ванне, которую она приготовила для него, и опустился в парную, с ароматом сандалового дерева, воду. Откинувшись, он улыбнулся ей:

— Тебе следует быть осторожней, мисс Покорная и Услужливая. Я ведь могу привыкнуть к этому.

Когда она опустилась на колени рядом с ванной, её груди, подобно двум спелым дыням, оказались покоящимися на изогнутом краю ванны, всего лишь на расстоянии нескольких дюймов от его лица. Машинально он облизнулся.

Хетер засмеялась. Вуаль заколебалась от выдыхаемого воздуха.

— Видишь что-нибудь, что тебе нравится, милый?

Его глаза засверкали, как море, залитое солнцем. Не говоря ни слова, он наклонился и втянул сосок глубоко в рот вместе с прикрывавшей его тканью. Усы щекотали грудь, вызывая в ней сладострастное ощущение. Он втянул сосок надолго и так сильно, что она не смогла удержаться от стона, когда огонь желания побежал по венам прямо к центру её женского существа.

— В эту игру играют вдвоём, дорогая, — пробормотал он после того, как наконец отпустил её.

— Я рассчитываю на это, — ответила она дрожащим голосом.

Взяв мыло, Хетер начала намыливать Моргану грудь нежными мазками, втирая мыльную пену в тёмные волосы, которые так притягивали её, проникая пальцами в гущу вьющихся прядей.

— Я обожаю твою грудь, — негромко сказала она. — Такая широкая и мохнатая. Я говорила тебе об этом раньше?

Он блаженно вздохнул:

— С удовольствием послушаю ещё раз.

Ногтями она задевала соски, и он вздрагивал. Но это было мелочью по сравнению с его реакцией, когда, погрузив руки в воду, она стала ласкать его гораздо более интимным способом.

— Если так пойдёт и дальше, — предупредил он её, тяжело дыша, — вода может закипеть прежде, чем я стану чистым.

Её улыбка стала шире, смех зазвенел так же весело, как колокольчики на лодыжке.

— Хорошо. Я прекращаю… на минутку.