Шаляпин в Петербурге-Петрограде

Ж. Массне написал свою оперу специально для русского певца и посвятил ему

это свое сочинение. Из произведений Массне, кроме партии Дон-Кихота, в

репертуаре Шаляпина были партия Судьи в «Вертере» и «Элегия», которую

певец с огромным успехом исполнял в концертах.

Либретто оперы Масене «Дон-Кихот» очень бледно по сравнению с

гениальным романом М. Сервантеса, маловыразительна и музыка. Но Шаляпин

силой своего таланта преодолел слабость и музыки, и текста. Несовершенный

материал был им переосмыслен, и образ рыцаря Ламанчского стал одним из

самых лучших творений певца, символом добра, бескорыстия, веры в высокие

идеалы. «Вот он, рыцарь печального образа, такой, каким он смотрит на нас со

страниц романа Сервантеса, каким мы знаем его еще с детских лет. . Длинный,

тощий, с необыкновенно худым лицом, украшенным сильно выгнутым длинным

носом, узкая, волнистым клином падающая борода, жесткие, длинные, круто

торчащие усы, из-под шляпы в беспорядке выбиваются волосы неопределенного

оттенка... Исчез Шаляпин, актер, певец, человек наших дней, все привычное,

знакомое скрылось под оболочкой образа», — писал театральный критик Э.

Старк.

Сохранилось множество набросков самого певца, которые показывают, как

рождался внешний рисунок роли. Благодаря строго продуманному гриму

Шаляпин умел резко, мгновенно менять облик: куда девались щеки, глаза певца,

— перед зрителями представал нескладный, тощий старик с худым, острым

лицом, ка котором выделялись горящие глаза, в них — сила духа Дон-Кихота,

торжество победы над немощным, старческим телом.

Дон-Кихот Шаляпина не был жалок и смешон — в этом состояла

особенность трактовки Шаляпина, — его герой был по-настоящему трагичен.

Особенно поражала современников сцена смерти Дон-Кихота в лесу. Его

прощание е Санчо Пансой — самый драматический момент оперы. «Дон-Кихот

умирает. Он знает, что умирает. Но ведь рыцарь должен умереть стоя. И в

минуту, когда подкашиваются ноги, Дон-Кихот, собирая последние усилия,

хватается руками за ветви дуба, у подножия которого стоит. Теперь можно

умереть. Он умрет стоя! Он так и ждет последнего мгновения жизни. Текут

слезы по старческому, полному величия и трогательной чистоты лицу рыцаря

Ламанчского» — так описывал заключительную сцену оперы исследователь

творчества Шаляпина М. О. Янковский.

На сцене Народного дома Ф. И. Шаляпин впервые исполнил партию Еремки

в опере А. Н. Серова «Вражья сила». Эту роль певец очень любил, он вернулся к

ней в послереволюционные годы — на сцене Мариинского театра.

С уходом Шаляпина в частную антрепризу его творческая деятельность

оказалась тесно связана с Петроградской стороной. Теперь он пел на сцене

Народного дома постоянно.

Народный дом был построен архитектором Г. Люцедарским. Строительство

этого огромного здания, увенчанного куполом остроконечной формы,

лишенного четких гармоничных форм, закончилось в 1912 году. Внутренние

помещения были решены тоже неудачно: круглый зал был неуютен, имел

большое количество «неудобных мест». Но для архитектуры Петроградской

стороны конца XIX — начала XX века здание это очень характерно.

Петроградская сторона в начале века — район доходных домов, больших

магазинов. Как правило, архитекторы, выполняя указания своих заказчиков,

увлекались нарядной облицовкой, причудливыми декоративными элементами —

решетками, резьбой по камню. Этот район становился одним из самых

живописных районов Петрограда. Здесь было много садов, парков, кинотеатров.

На Петроградскую сторону стремилась публика, ищущая развлечений.

Рядом с Народным домом располагался старейший в России Зоологический сад.

На его зстраде подвизалась оперетта, рассчитанная, впрочем, на

невзыскательный вкус. Публика сновала из буфетов в театр, из театра в буфеты,

по пути останавливаясь у клеток со зверями. По праздникам в Зоологическом

саду устраивались феерии.

Продолжавшаяся война не внесла перемен в жизнь Петроградской стороны.

Поток жаждущей развлечений публики не уменьшился.

Между тем на фронтах лилась кровь, гибли люди. Каждый день

петроградские газеты печатали списки убитых и раненых. Жизнь становилась

день ото дня дороже. Дорожали продукты, вещи, дрова. Все зрелища

заканчивались не позднее 11 часов — электроэнергию приходилось экономить.

Но петроградский обыватель не хотел думать о кровопролитиях. И хотя в

императорском Мариинском театре шло «патриотическиаллегорическое действо

с пантомимой на злобу дня» — «1914 год», театр «Невский фарс» (в доме №56

на Невском проспекте) беззастенчиво реклами2эовал пьесу «Без рубашки», где,

по словам рецензента, «до этого дело не доходит, но г-жа Ермак показывала свои