Шаляпин

Свое кредо, однако, он высказывал со всей прямотой, не боясь показаться аполитичным: «Спрашивать меня о политике — это все равно что выяснять у эскимоса, что он думает о сонате Бетховена. Я воспеваю искусство и красоту каждой нации, отдавая этому все свои силы. Это и есть моя политика».

Новые главы «Страниц…» интересны описанием американских впечатлений. Оно разительно не похоже на воспоминания о первой поездке в Америку в 1907 году, в которых прослушивались интонации горьковского «Города Желтого Дьявола». На смену гневным филиппикам о невоспитанности, необразованности американцев приходят новые интонации, желание осмыслить молодую цивилизацию:

«…я заметил, что в Америке труд почитается не только необходимостью, но и удовольствием. Чем больше я ездил по этой стране, любуясь ее чудесной силой и мощью, тем больше укреплялся в убеждении, что только труд, в котором присутствует дух сотрудничества, может сделать людей богатыми, а может быть, и счастливыми…

Среди других моих наблюдений отмечу поразившее меня стремление американцев к прекрасному. Примером тому может служить удивительный факт: почти в каждом американском городе есть свой симфонический оркестр…»

Американскими оркестрами восхищался и С. В. Рахманинов. В их состав входили по преимуществу европейские музыканты. В Штатах умели ценить таланты. Как и Шаляпин, Рахманинов поражен решительными изменениями вкусов американской публики, произошедшими за десять лет, минувших после первых гастролей:

«Я имел вполне основательную возможность убедиться в огромном прогрессе, который сделала американская публика, в силе музыкального проникновения и в музыкальных вкусах. Художественная требовательность выросла до неузнаваемости. Артист, предоставляющий судить об его искусстве публике, замечает это немедленно. То, что я говорю, — отнюдь не только мое мнение, его разделяют многие артисты, которые давали концерты в Соединенных Штатах и с которыми мы обсуждали этот вопрос. Можно заключить, что те огромные усилия, которые предпринимало американское, и в особенности нью-йоркское, общество, чтобы поднять уровень музыкальной культуры, не пропали даром. Они использовали все средства, находившиеся в их распоряжении, и не жалели денег в своем стремлении превзойти Европу. Они добились своего. Никто не станет оспаривать этот факт».

В свободные вечера Шаляпин знакомился с театром, сильно отличавшимся от русского пониманием задач сценического искусства: он был в первую очередь ориентирован на развлечение. Не все ревю и шоу нравились Федору Ивановичу, но игру американских комиков-эксцентриков он смотрел с удовольствием, высоко ценил их мастерство. Шаляпин побывал на представлениях негритянских трупп, ему нравились самобытность мелодики, динамичная эксцентричность, непосредственность, зажигательный темперамент артистов.