Шаламов

Ответ из «Советского писателя» он получил ровно через год — в ноябре 1963 года. Видимо, в издательстве долго раздумывали над необычной суровостью и жесткостью шаламовских рассказов, над тем, как лучше сформулировать заведомо отрицательный ответ с учетом политической конъюнктуры. Обо всем этом можно судить по рецензии, которую Шаламов в итоге получил и которая была написана литературоведом и критиком журнала «Октябрь» Анат. Дремовым. Рецензент отмечал, что рассказы «написаны квалифицированным, опытным литератором, читаются с интересом». Но, останавливаясь на отдельных новеллах («На представку», «Ночью», «Апостол Павел», «Заклинатель змей», «Ягоды», «Шоковая терапия» и др.), он видел в них лишь «жутковатую мозаику», основными эмоциональными мотивами которой являлись, по его словам, «чувство голода, превращающее каждого человека в зверя, страх и приниженность, медленное умирание, безграничный произвол и беззаконие». Все это, по мнению Анат. Дремова, «фотографируется, нанизывается, ужасы нагромождаются без всяких попыток как-то все осмыслить, разобраться в причинах и следствиях описываемого». В связи с этим рецензент категорически заявлял, что опубликование сборника «было бы ошибочным», что он «не может принести читателям пользы, так как натуралистическая правдоподобность факта, которая в нем, несомненно, содержится, не равнозначна истинной, большой жизненной и художественной правде».

Вся эта фразеология выдает типичного представителя партийной критики, причем весьма опытного. Анат. Дремов, разумеется, учитывал и последние веяния во властной политике. Он ссылался на слова Н.С. Хрущева о «ненужности увлечения лагерной темой», о том, что «такие произведения не должны убивать веру в человека, в его силы и возможности», и при этом апеллировал к повести Солженицына: «Если Солженицын старался и на лагерном материале провести мысль о несгибаемости настоящего человека, то Шаламов, наоборот, всем содержанием рассказов говорит о неотвратимости падения — нравственной и физической гибели человека в лагерных условиях, акцентируется на том, как от голода, холода, побоев, унижений, страха люди превращаются в зверей».

Подобное противопоставление Шаламова Солженицыну на данном этапе не являлось нонсенсом, а показывало лишь рептильность партийной критики. Ведь в 1963 году Хрущев был еще у власти, повесть «Один день Ивана Денисовича» была выдвинута «Новым миром» на соискание Ленинской премии, и издательство, очевидно, воспользовалось этим удобным случаем для того, чтобы отклонить «Колымские рассказы» под благовидным предлогом. Об этом ярко свидетельствует и сопровождавший рецензию Анат. Дремова официальный ответ В. Петелина, заместителя заведующего редакцией русской советской прозы издательства «Советский писатель»:

«Уважаемый Варлам Тихонович!

Редакция познакомилась с рукописью "Колымские рассказы". При знакомстве со сборником создалось впечатление, что Вы опытный и квалифицированный литератор.

Однако так называемая лагерная тема, взятая Вами в основу сборника, очень сложна, и, чтобы она была правильно понята, необходимо серьезно разобраться в причинах и следствиях описываемых событий.

На наш взгляд, герои Ваших рассказов лишены всего человеческого, а авторская позиция антигуманистична.

Посылаем Вам рецензию и редакционное заключение, которое выражает мнение редакции о Вашей рукописи. Сборник "Колымские рассказы" возвращаем».

Писатель был обескуражен и рецензией, и издательским ответом, он хранил их в своем архиве и показывал близким друзьям, негодуя по поводу примитивных убийственных формулировок, вроде «натурализма», «сборник не может принести читателям пользы» и особенно по поводу «антигуманистичности» авторской позиции. (Подобное обвинение не применялось в советской критике, кажется, с 1930-х годов, когда оно относилось к Достоевскому)