Шаль

Лариса толкнула металлическую дверь и очутилась в темном помещении с низким потолком. В нос ей шибанули тяжелые, обволакивающие запахи восточных благовоний. Недалеко от двери стоял огромный застекленный шкаф, в котором почему-то был выставлен чай в банках, испускавший дурманящий запах, и мудреные чайные принадлежности. На стенах развешаны фотографии людей в каких-то длинных одеждах с блаженными улыбками на лицах.

«Хорошо им, наверное, — подумала Лариса, — как бы научиться так же — ни о чем не думать».

Навстречу ей из-за стойки вышла невысокая девушка в белом кимоно, одетая так же, как люди на фотографиях.

— Вы к мастеру? Шики Чину? — спросила девушка.

— Видимо, да, — Лариса достала платок и неуверенно вытерла лицо. Здесь все почему-то пугало ее, приводило в трепет.

— Присядьте, — девушка кивнула на мягкий кожаный диван и исчезла за дверью.

Через пару минут вошел сам Шики Чин, высокий человек с карими маслеными глазами. Он был азиатом, но какой национальности, Лариса не поняла, может, и японец, а, может, бурят или калмык.

— Вы ко мне? — спросил он на чистейшем русском языке.

Лариса обреченно кивнула.

— Пойдемте, — он отрешенно пожал плечами, кивнул и повел ее к себе в кабинет.

Там было так же полутемно, как и в приемной, благовония пахли совсем уж нестерпимо, у нее тут же заболела голова.

Под тяжелым немигающим взглядом Учителя Лариса как-то сразу потеряла остатки решимости, почувствовала себя маленькой девочкой, которая сломала куклу, а теперь просит взрослых починить ее.

— Зачем тебе это? Зачем пришла сюда? — спросил он строго.

— Мне кажется, в моей жизни происходит что-то не то, — сдавленно произнесла она, пропустив мимо ушей то, что к ней сразу же обратились на «ты».

— Ты хотела бы это изменить?

После почти двухчасовой беседы Лариса почувствовала облегчение. То, что говорил Учитель, казалось ей правильным, мудрым, от всего этого веяло каким-то глубоким откровением.

Из центра Лариса уходила уже совсем другим человеком, как будто скинувшим груз своих проблем на широкие плечи Шики Чина. Она ощущала приятную легкость, как будто наконец кто-то догадался проветрить у нее в голове и выпустить тяжелый спертый воздух неприятных мыслей. В сумке она уносила несколько брошюрок, любезно подаренных Учителем.

Все ведь очень просто и понятно. Погружайтесь в себя. Любите себя таким, какой вы есть. Чувствуйте свои желания. И не оглядывайтесь на косные законы общества. Как она раньше не догадалась, что жить надо именно так?

Лариса приняла всю эту дикую смесь новомодных психоделических практик и восточной философии сразу, всем сердцем, без малейшей доли критики и сомнения.

Москва, август 2008-го

Владимир Степанков летом отдыхать, как правило, не ездил. Ему удавалось вырваться из города в мае да осенью, во время ноябрьских праздников. На Новый год он оставался в Москве. В конце года было много работы. Так он жил много лет и, в общем-то, привык к этому. Но к концу августа незаметно накапливалась усталость. Причем усталость нешуточная, за ночь он не успевал отдохнуть.

Правда, в поездках на Урал, в Сибирь иногда случалось выбираться на природу. В жаркие страны он летом не ездил, не любил жару. Хотя такие понятия, как любишь — не любишь, давно забыл. Если дело требовало, если надо было ехать, то он мог отправиться летом хоть в Экваториальную Африку.

Однажды утром он получил письмо по мейлу. Адресант был незнаком, и Степанков сначала не хотел открывать письмо: в то лето все говорили о «злобных» компьютерных вирусах, и системный администратор в их офисе просил пропускать всю почту через антивирусную программу. «Благотворительность», — значилось в пометке. И имя — Мила Овсянникова. Он вспомнил — невестка Зои Павловны. Мама талантливой девочки Лизы. Давненько она не появлялась. Текст послания был сдержанным, без малейшего намека на иронию. Мила вежливо благодарила его за ту злополучную прогулку с ее дочерью в начале лета, в связи с которой так резко сорвалась, за что извиняется, далее сообщала, что долго была в разъездах и не смогла поблагодарить сразу. Поэтому благодарит теперь и собирается возвратить ему часть суммы, одолженной свекровью. Для этого приглашает пойти на фестиваль джаза в сад театра «Эрмитаж» в ближайшую пятницу. Письмо заканчивалось словами: «Надеюсь, это частично возместит Рахманинова, которого этим летом нигде не играли».

Послушать музыку на открытом воздухе? Очень хорошо! А то весь мировой климат прячется в кондиционере, а природа видна только из окна машины. Одно слово — бизнесмен.

Он ответил согласием. Предложил прислать машину. Однако она ответила, что ей удобнее будет встретиться с ним прямо у кассы, в семь тридцать вечера. Что ж, придется поджать рабочий день, то-то подчиненные будут рады.