Шахта

Теперь ты ждешь, чтобы я потерся о тебя или замурлыкал или еще как-нибудь поласкался, чтобы подтвердить, что ты – не совсем гнилой человек, да? Боже, как низко ты пал.

– Всегда пожалуйста, – пожал плечами Джонатан. – Полагаю, ты не останешься сторожить мое барахло, пока я сгоняю за оставшимися вещами?

Ни за что.

– Огромное тебе спасибо. – Лучше не бесить местных. Эта странная хибара не была его домом. – Решай, остаешься или уходишь. – Дверь надо запереть.

Он снял холодные и мокрые носки и по очереди подержал ноги в раковине с горячей водой, пока кровообращение не восстановилось. Затем натянул чистую пару носков, надел по-прежнему мокрые кроссовки, застегнул парку и достал ключи от машины Баша.

В тамбуре его ждал кот, сидя в позе египетской статуи, и бил хвостом. Когда Джонатан открыл внешнюю дверь, он выскользнул в общий коридор.

– Как мне тебя называть? У тебя есть имя? – Мысль о том, что другой жилец может его услышать, смутила Джонатана.

Можно просто Кот.

– Может, Пьёс? Я так и не завел себе еще одну собаку, – пробормотал он. В ответ кот показал ему свой розовый анус и ушел прочь.

К тому времени как Джонатан вернется с последней коробкой, Кенилворт Армс уже окружат полицейские машины.

Одиннадцать

Ее первыми словами были:

– Баухаус сказал, что в глубине души ты любишь Chivas. – Она предъявила бутылку для инспекции.

На миллисекунду глаза Круза зафиксировались на выпивке и переключились на выпуклости и впадины ночной гостьи.

Он вспомнил, что первые пятнадцать секунд физического влечения являются самыми важными. Его сердце и гланды очнулись. Адреналин выветрился. Когда она постучала в дверь, у него началась паника. В квартире было больше «снега», чем на улице. С таким количеством кокаина волосы вполне естественно встают дыбом при появлении незваных гостей. Адреналин начал хлестать через край, словно бензин из чужой машины, когда пытаешься его выкачать.

Снежинки на ее плечах и туфлях были похожи на нечто среднее между кристаллами и капельками. Глаза Круза с увлечением осматривали гостью. Он ожидал нервную мексиканку, страдающую от бессонницы, со впалыми глазами, готовую отсосать кому угодно за дозу ангельской пыли или за мгновение беззаботного сна.

Она была быстрее:

– Ты Круз, верно? А меня тогда зовут Ямайка. Привет.

Фиолетовая прядь в волосах, глаза с черной подводкой и украшены блестками. Агрессивные скулы и резкие брови выдавали итальянскую кровь. Возможно, родом из Бруклина, во втором или третьем поколении. Не хватает только неуклюжей походки и широких бедер роженицы. На ней было длинное черное пальто из грубой замши с шикарным воротником из натуральной норки. Она начала расстегивать блестящие пуговицы цвета черного дерева.

– Я совсем как граф Дракула, – сказала она. – Меня нужно пригласить, чтобы я вошла.

Круз пропустил ее вперед. Казалось, она находит препятствие в виде тамбура очаровательным. Словно неуклюжий, но невыносимо милый щенок.

Когда она распахнула пальто, комнату наполнил особенный аромат. Жасмин, подумал Круз, восточный аромат, с нотками специй. Чикита предпочитала сладкие духи. Пока она летела на бетон, за ней тянулся их шлейф. Чем бы ни душилась Ямайка, вызванная этим ароматом эрекция грозила его опозорить. Под пальто была короткая кожаная юбка, металлический ремень, стилизованный под патронташ, и кружевной топ, достойный обложки альбома Мадонны. У ее шпилек были золотые каблуки. Она покорно вытащила бумажный носовой платок из сумки и протерла туфли. Сто пятьдесят баксов на ее стройных ножках.

Круз чувствовал себя грубым и неуклюжим. Он хотел нащупать ширинку и убедиться, что она застегнута. Жалел, что не повесил зеркало в ванной, чтобы выдавливать прыщи до того, как они его унизят. Ямайка плавно повела бедрами, и обтягивающая их кожа собралась в складки. Он почувствовал холодок в груди. Обалденные ноги! Он подумал о том, что эти ноги были слишком шикарными, чтобы обвиваться вокруг жирного туловища Баухауса… потом поправил себя. Конечно, они обвивались вокруг него. Она спала с ним, отсосала у него и ушла, а он смотрел ей вслед с открытым ртом. Всё ради долга.

Она сняла пальто и передала ему коробку шоколадных конфет, которую все это время держала под мышкой.

– Это тебе. Еще один сувенир от дядюшки Баухауса.

Коробка оказалась тяжелее, чем он думал. Внутри лежит или кирпич, или нечто, гораздо смертоноснее шоколадных конфет. Круз положил коробку на тумбочку. Торопиться некуда.

– Дядюшка Баухаус. – Он рассмеялся.

– Он папочка для всех: «Не проблема, малыш. Все, что хочешь, – бесплатно. Не волнуйся». – У нее получилась неплохая пародия. «Малыш» – так Баухаус называл всех, кто ниже его по рангу. Мальчиков на побегушках.