Шах и Мат

Я знаю, что он умеет убеждать, не прибегая к сложным методам. Просто выражения подбирает подходящие — такие, с которыми не поспоришь либо же спорить бессмысленно. И не собиралась, время есть, с походом в клуб спешить не буду.

Задала второй вопрос:

— Как насчет прогулки?

— Последняя прогулка окупилась сторицей. Она не стоит того.

Два отказа подряд, в моих глазах еще не потемнело от праведного гнева, но ограничения свободы уже стали ощутимы. Закончив с обедом, Шах направился в кабинет, где уже были собраны его ноутбук и чемодан.

Я постаралась вежливо добиться ответа:

— Объяснишь?

— Не могу. — Он щелкнул замками чемодана, прежде чем добавить. — Я уезжаю.

— Прекрасно.

Я в отместку решила не спрашивать: куда он собирается и надолго ли. Прошла мимо него, заняла место у окна и потянулась к одному из оставленных там журналов Посвятив себя глянцевому изданию, пропустила мимо ушей и тяжелый вздох и вопрос, не интересует ли меня, куда он так спешит. Мысленно ответила — нет, и осталась сидеть на месте.

— До свидания, Аня. — С разочарованием ответил Шах.

— До встречи.

Итак, второй день подошел к концу, а я все еще здесь и все еще не в курсе происходящего. Шаген звонил дважды на телефон в моей комнате с разницей в час, но оба раза глядя на номер абонента, я была не в духе. И просто не хотела портить настроение ни себе ни ему. Терпеть не могу, когда ограничивают, терпеть не могу, когда навязывают свою волю, терпеть не могу, состояние скованности и не люблю, когда меня ввергают в пучину этих чувств запретами.

В холле раздался звонок стационарного телефона. Ответил кто-то из служащих, вначале коротко — да, затем так же коротко — нет. Догадаться, кто справляется о делах в доме, не составило труда. Чтобы не быть пойманной с поличным, отключила телефон из сети.

Включила утром, проснувшись в шестом часу, промаялась до девяти в саду, и успела запомнить, где и какое дерево посажено и куда какая дорожка ведет. Еще полчаса бессмысленно прощелкала каналы по TV, прежде чем узнать о делах на съемочной площадке, а затем позвонить Фельдмаршалу:

— Итак, давай припомним, что ты мне должен.

— Кто? Я?

— Ты-ты и не отнекивайся. Значит 20 % доплата к основной з/п и пара тройка дней к заслуженному отпуску, который наступает с завтрашнего дня.

— Деточка ты не можешь бросить папочку сейчас! Когда Греков уволился, Степан смылся, чтобы не провоцировать Кащенко на убийство, из-за племянницы, а Иришка готовится к свадьбе.

— Папочка-лапочка, вы на деточке должны были неплохо заработать.

— Мы заработали, но и новый заказ получили. От хорошо знакомого тебе клиента. — Отстаивать свои интересы Федор мог часами на переговорах, а со мной не стал.

— Кто именно?

— Добровольский Алексей. Желает видеть тебя проектной в команде.

— Я подумаю.

— Учти, если согласишься, отпуск отменяется. — Сладким голосом напомнил Фельдмаршал.

— Учту.

Мы коротко распрощались. И когда телефон «сообщил» о новом входящем, я не глядя, ответила на звонок.

— Доброе утро. — Шах затаил дыхание, но так и не дождался моего приветствия. Да я вредная с утра пораньше. — Я оказался прав, ты обиделась.

Я может и обиделась, но молчу. «Да» произносить вслух не обязательно.

— Тебе не кажется, что я опять стал крупным клиентом вашей фирмы?

— На что ты намекаешь?

— На счет обогрева крупных клиентов. Я звонил. — Последнее произнес с упреком.

— Так и быть обогрею. Камин рядом с тобой есть? Если да, то зажигай.

— Обогреешь камином? — он улыбался.

— Я не Жанна Д`Арк, себя в виде полена не представляю. Или ты хочешь, чтобы я развела костер в центре комнаты? Учти, он может вырваться за рамки и превратиться в пожар.

— Я не прочь, чтобы он вышел за рамки. — Изменившимся голосом сообщил Шах.

— Тогда я закажу у Джима бак с топливом. Что скажешь?

— Скажу, нет.

— И не сомневалась.

В повисшем молчании было слышно, как он отстукивает мелодию.

— Не злись.

— Я не злюсь.

— И не обижайся на меня.

— Я не обижаюсь.

— Тогда почему ты не подняла трубку, когда я звонил? И что с твоим настроением?

— Во-первых: телефонный звонок в ванной не слышен, а во-вторых…

Я оборвала себя на полуслове. Пришло осознание того, что я не знаю как себя с ним вести. Его ограничения меня не устраивают, но и как сказать об этом не нагрубив мне не известно.

Он вывел меня из задумчивости:

— Ты молчишь.

— Мысленно я тебе все выговариваю, все-все.

— Может лучше вслух.

— Нет.

— Хорошо. Тогда при встрече.

Еле смолчала, что до встречи успею обдумать его предложение много-много раз. А вообще думать не хотелось, сидеть сложа руки так же. Я оделась, позвонила Джиму и вызвала себе автомобиль. Весь путь туда думала о том, что я здесь месяц не выдержу. Может быть неделю, может быть две. Но точно в гостинице и подальше от черных глаз и жестких запретов.

Попала на перерыв, в павильоне задержались Олег и наш легендарный режиссер:

— Аня? — Миха остановился, увидев меня. — Я думал, что дал более чем развернутый ответ на вопрос: «как дела?»

— И что с тех пор ничего не изменилось?

— За прошедшие полчаса, ничего. — Улыбнулся он.

— Я за букой, вообще-то.

— Я так и подумал. Ты вряд ли выдержишь без работы более двух дней.