Шакалы пустыни

Зато с Дикси — собачкой профессора — познакомиться пришлось куда уж ближе. Довольно странноватая тварь: что-то в ней имелось от мексиканской голо-хохлатой собаки, что-то от карманного йорка — породу только вывели, но уже разрекламировали — модный микс, жутко востребованный продвинутыми любителями животных! Гм, возможно. На предвзятый взгляд Катрин, таких розовато-бледных созданьиц нужно топить сразу по появлении на свет. Исключительно из соображений милосердия. Лапки трясутся, простужается дважды в день от любого сквозняка, лай на уровне ультразвука — вроде и не оглушительно, но от этого невыносимого звука немедленно начинают ныть зубы. Лает сволочь принципиально только по ночам. И вот эти два с небольшим кэ-гэ сучьей сучности вверены попечению штрафной служанки. Катрин подозревала, что для ухода за бледной дрянью ее и выдернули из тюрьмы. Как объявлено: животинка «необходима для научных экспериментов, кроме того, бросать ее в ужасах отеля для домашних животных просто бесчеловечно». И что ответишь на столь глубокое научное обоснование? Любая дурь за ваши деньги. Вот только кусалась наглая Дикси уже неоднократно. Зубы мелкие, но острые как у летучей мыши. Конечно, ничего такого страшного — имелся собачий паспорт, справки от ветеринара о прививках и трясущемся здоровье, (понятно, формулировки типа «мозга не обнаружено» в такие справки не вписывают по соображением политкорректности) — но, в общем, здорова тварь. В смысле, вируса бешенства в ней нет. Но укусы неприятные. Впрочем, с дрессировкой Катрин уже практически справилась: носим сокровище под мышкой, почесываем под горлышком. В случае капризов почесываем ощутимее — глазки у собачки выкатываются, но крошка Дикси и от рождения лупоглазенькая, так что это у красавицы от удовольствия. Помнится, воспитывать Цуцика было чуть труднее, но он-то нормальный собакин, бесплатный, с потенциалом и четкими жизненными задачами. Дела делал под флору, а не в специальное лабораторное блюдце, как эта дрянь…

Катрин вздохнула, покосилась на дремлющее сокровище — Дикси спала в своей переноске, укутанная в пальтишко из верблюжьей шерсти, зябко подергивала задней правой. Микроб мерзкий.

Домой сейчас хотелось даже сильнее, чем из тюрьмы. А всего-то третий день отбывания экспедиционного срока. Эх, что душу травить… Архе-зэка[1] вернулась к списку…

О том, что члены экспедиции имеют право взять личные вещи, случайно обмолвился Анри. Выдавать парня Катрин не стала, перехватив спешащую профессора, уточнила о личном багаже, заодно намекнув, что это доктор проболтался, когда глаза проверяли. Врачу подстава вряд ли повредит — он и так напрочь отмороженный. Работодательница отрицать права на личный багаж не стала, нехотя приказала составить список — горничным выделялся лимит в 1(один) килограмм. Разрешенные объемы несколько оскорбляли, но Катрин спорить не стала — килограмм это немало, да и коту под хвост (в смысле Дикси под хвостишко) выбросить малый багаж будет не так жалко. Имелось предчувствие, что порчей имущества дело и закончится. «Нагими пришли, нагими и вернулись», как говаривали в более опытных и давно специализирующихся по межмировым поскакушкам организациях.

Нет, не внушало уважения опытной архе-зэка стратегическое и практическое планирование данного французского Проекта. Ну, обсуждать теоретические вопросы с нанятыми «про запас» служанками здесь не спешили, а Катрин напрашиваться с вопросами-советами не собиралась. Нам-то что? Нахлебавшись дерьма, раньше назад повернем, следовательно, пораньше и домой отпустят.

У судимой и скромной мадам Кольт имелся неоспоримый козырь — вернуться на «стартовую точку» она могла без всякой техники и компьютерных расчетов. Интуитивно-волевым путем. (Некоторые могут подобные способности обзывать «магическими» — вопрос терминологии и личного мировоззрения). Указанные интуитивно-волевые возможности отнюдь не являлись гарантией благополучного возвращения, но по праву считались недурным подспорьем в «прыжковых» операциях. Конечно, мало кто из физиков-теоретиков верил в подобную ересь, ну и слава богам — Катрин Кольт не собиралась никому ничего доказывать. Они подстраховываются, мы подстраховываемся — такова древняя практика человеческих отношений. Существует ведь официальный контракт, его буквой и руководствуемся.

По ключевым условиям контракта в случае форс-мажорных обстоятельств «вышеуказанная К.Кольт» обязалась оказать все возможное содействие в возвращении троих старших кураторов. Или двоих. Или одного. Но не меньше! Кто-то обязан подтвердить, что договоренности выполнены до конца, и лишь «обстоятельства непреодолимой силы» не допустили полного успеха экспедиции. Скользкая тема, трактовать условия можно всяко. Тут уж по обстоятельствам.