Шакалы пустыни

— Черт возьми, Катрин, да что вам эти люди?! И потом откуда люди? Здесь пустыня, вы и я — все. У вас же нет сомнений, что вы мне очень нужны? О, если вы об этих арабах, так они скорее двуногое приложение к ожидающим нас верблюдам, чем истинно люди. Проводят и уйдут.

— Не могу согласиться. Вы, Вейль, лжете как дышите.

— Зачем мне лгать? — обиделся шеф. — Да, я не всегда говорю все и сразу, но воспитанные люди именно так и делают. К чему перегружать окружающих ненужной информацией? Я тактичен и предусмотрителен. Поэтому и напоминаю — если вы сейчас метнете в меня нож, и я не успею уклониться — у вас будут неприятности.

— Какие, к примеру?

Шеф хмыкнул:

— Катрин, вы вызываете симпатию своей наивностью. Это все молодость. Это пройдет. Неужели вы думаете, что я начну пугать вас меткой пулей, выкалыванием глаз и прочими банальными вещами? Вы этого не боитесь, да и вообще что проку в поединке профессиональных людей? Мы же не в кино. У меня есть дело, у вас тоже дело. Вы хотите вернуться домой и никого там не огорчить. Можете не верить, но я хорошо понимаю ваши побуждения. Я вам сочувствую. Но у вас могут возникнуть сложности. Нет, я педантично выполняю договоренность — на базе вас ждет та записка, подтверждающая и гарантирующая. Но если вы вернетесь в одиночестве, или в сопровождении этого лощеного мальчишки… Кстати, что там с профессором? Надеюсь, сабля или пуля не миновали надоедливую ученую курицу? Впрочем, не будем отвлекаться. Итак, вернуться на базу недостаточно, нужно создать впечатление, что экспедиция завершилась относительно благополучно. Вы понимаете?

— Вроде бы. Но не совсем.

— Верно, честность — лучшая политика. Представим: ушло два десятка авантюристов, вернулось лишь двое. Хорошо, трое — к милой вонючей собачке особых претензий не возникнет. А вот к вам двоим…

Катрин начала осознавать. Шеф радостно закивал:

— Верно-верно. Вы девушка на удивление милосердная, склонная спасать испорченных мальчиков и безобразных собак. И вам выдается отличный шанс помочь группе замечательных людей: трудяг-механиков и бездельников-переводчиков. Неужели вы их бросите?!

— Вот вы дерьмо, Вейль… Где они?

Шеф пожал плечами:

— Откуда мне знать? Имею кое-какие предположения о сбое в программе Прыжка, но это всего лишь предположения. Необходимо их проанализировать, просчитать варианты, утвердиться в своих догадках. Но пока не выполнена основная задача экспедиции, мне дьявольски трудно сосредоточиться на второстепенных деталях.

— Понятно. И гарантий, конечно, никаких.

— Катрин, вы несправедливы, — проникновенно заявил шеф. — Мы с вами проделали длинный путь, порой сражались плечом к плечу, и я вас никогда не подводил. Лично вас, Кольт. Вы мне нравитесь, причем без всякого орального секса. Давайте доведем дело до конца. Я не надеюсь, что вы мне начнете доверять, или простите гибель несчастных вояк в Асуане. Но мы подумаем о еще живых людях и продолжим сотрудничество. Тут уже недолго осталось. Покурите, подумайте минуты три-четыре. Дать вам сигару? Я берег именно для подобного момента…

* * *

Дым драл горло. Хороший дым, кубинский, но сейчас об Острове Свободы думать было тяжко. Живут люди, а ты тут с сумасшедшими мерзавцами сотрудничаешь. А что поделать… В былые годы Катрин решила бы проблему радикально и не мучилась. Но тогда свободная девушка только за себя отвечала. Сейчас все сложнее, и смерть сукиного кота уже не кажется однозначной победой. Насчет решивших вернуться и, видимо, «недовернувшихся» членов экспедиции шеф не врет. Подстраховаться и всецело использовать сложившиеся обстоятельства к личной пользе вполне в его логике. Но дело не только в этом. Какова цель Вейля? И еще сны… То, что кажется снами. Шпионка чувствовала, что это важно. Слепое и интуитивное предчувствие, но кому как не бродячей баронессе верить в подобные глупости? Тьфу, проклятый внук бедуина, прицепил титул-репей…

Идти нужно. Знала же об этом еще до разговора. Ликвидировать шефа — чересчур простая и соблазнительная идея. Случаются задачи с элементарными решениями, но тут-то…

Катрин ткнула едва начатую сигару в песок. Потом покурим, потом покаемся, перед стареньким богом искренне извинимся. Он, кстати, где-то рядом, в этом Вейль прав. Знает ли шеф, что боги не нуждаются в многословных пояснениях, извинениях и предоставлении нотариально заверенных документов о чистоте помыслов паломников? Должен догадываться, ибо не глуп. Но какого же тогда…

Архе-зэка встала. Вейль одобрительно закивал, подошел:

— Я верил в вас, Катрин. А раз мы вернули взаимопонимание, скажите нашим драгоценным спутникам, что им лучше возвратиться в город. Нам они абсолютно не нужны.

— Вы уверены? Вы как с этими славными арабами общаетесь? Переводчик точно не потребуется?

— Тот парень, что пониже ростом, немного болтает по-английски. Не особо чисто, но понять можно.

— Мало ли что он наговорит. Вы ему так доверяете?

Шеф пожал плечами:

— Я всегда верю людям — я же цивилизованный человек.