Шакалы пустыни

Процесс червячно-жучиного просачивания занял немалое время, но непреодолимых препятствий не возникло. Катрин еще дважды возвращалась в ловушку, помогала с перемещением бурдюков и иного походного имущества. В принципе, если приноровиться, то буравить песок башкой не так уж трудно. Хорошо, что не глина или щебень.

Собрались у пожитков. Радостная Дикси нарезала круги по песку, рвалась в путь — к новым свершениям и ловушкам.

Навьюченная экспедиция побрела прочь от проклятой ложбины. За спиной жалобно заревел брошенный верблюд.

— Нужно было пристрелить, — сказал, не оглядываясь, капрал.

— Пусть отдохнет. Поработал, теперь наша очередь, — проворчала Катрин.

Восторг от освобождения из песчаного капкана угас, вернулась жажда и усталость. Анис вновь начала пошатываться.

— Ничего, тут не должно быть далеко, — оптимистично заверил ободрившийся шеф.

— Будем надеяться, — пробурчала Катрин и вздрогнула.

— Ай, шайтан, да сократит Аллах его нечестивые блохастые дни, мля его в ж… — вопила переводчица, вздумавшая оглянуться.

Экспедиция наблюдала, как удаляется непонятно как выбравшийся из ловушки верблюд. Обиженный дромадер направлялся строго на восток и, что характерно, ни разу не оглянулся.

Катрин нехорошо подумала про пустыню и всю ее фауну. Но теперь уже что поделать, нужно двигаться.

Как выяснилось через полсотни шагов, ругать фауну (как минимум ее древнюю часть) было не за что. Магический скарабей ждал подотставших спутников — его драгоценное тело ярко блестело на гребне бархана. Подпустив на десяток метров, насекомое тронулось в путь: курс прежний — запад, вслед за уже опускающимся солнцем.

* * *

Башню члены экспедиции рассмотрели на самом закате — силуэт строения на фоне ложащегося на барханы солнечного диска казался огромным, чернильно-черным.

— Кажется, мы близки к цели, — прохрипел Вейль. — Не было здесь никаких крепостей. Но это явно еще не ОНО…

В приближении сооружение оказалось поскромнее размером, чем мнилось, хотя и не маленьким. Башней оно было когда-то давно, сейчас просто полуразваленное четырехугольное сооружение, примерно двухэтажной высоты, с едва угадывающимися остатками ограды вокруг. Темнели провалы окон верхнего этажа, широкая дверь оказалась закрыта на вставленную в кованые кольца щепку.

— Я бы снаружи переночевала, — сообщила Катрин, с трудом подняла штуцер и побрела изучать тылы башни. Остальные члены экспедиции валялись на песке среди оружия и тюков. Прошедший денек даже шефа вымотал.

Задворки башни не особо отличались от фасада. Остатки загона для скота, нечто вроде очага с остатками углей. И колодец.

Катрин сдвинула массивную каменную крышку, полюбовалась на темное зеркало воды, понюхала мокрую веревку. Пахло прохладой, да что там, холодом пахло. Очень забытый запах. Как много воды…

Архе-зэка вытащила веревку с дырявым кожаным ведром, напилась, села, прислонилась спиной к камням колодца и подумала о том, что сил почти не осталось. Еще сутки, и сдохла бы экспедиция.

Катрин вернулась к спутникам — здесь копошились, собирая топливо для костерка.

— Колодец. Воды вдосталь. В смысле, можно и умыться, — сообщила архе-зэка.

Анис торопливо поплелась к колодцу. Капрал, конечно, за ней. Безносые танцовщицы — известные чистюли.

— Что там внутри? — поинтересовался Вейль, кивая на башню.

— Не смотрела, — Катрин помолчала. — И не буду смотреть. Мне в любом случае нужно возвращаться.

— Я всецело на вашей стороне, — заверил бывший шеф. — Но от меня мало что зависит. Что касается башни, то там, насколько я понимаю, можно оставить лишнее и ненужное. К НЕМУ принято являться налегке.

— Ну да, надлежит приходить нарядной, в лучших браслетах, желательно уже благоухающей смолой для бальзамирования. Нету у меня ничего такого. И лишнего нету. Оружие не оставлю, мне еще обратно идти.

Вейль пожал плечами:

— Ваше дело. Но взглянуть все же любопытно. Я слышал об этом месте.

Ужинали почти в полном молчании. Языки пламени крошечного костра освещали лишь носы сапог. Похлебка из остатков продуктов, потом кофе, вода и снова кофе. Как бы там ни было, а неограниченное количество воды — это чудесно. Потом спутники пошли в башню, а Катрин и последняя экспедиционная скотина — к колодцу. Было уже прохладно, почти холодно, Дикси придушенно взвизгивала, но дала себя привести в порядок. Потом собака сохла завернутая, а архе-зэка стояла обнаженная под звездами, плескала на себя водой, чувствовала, как уходит из тела усталость и жар пустыни. Облегчения это не приносило, ибо смена была слишком резкой. Пугающей.

— Ничего подобного, мне нужно возвращаться, — пробурчала Катрин колодцу и звездам.

Дикси, к которой, собственно, и не обращались, фыркнула из-под сорочки-полотенца. Острый нос крысо-собаки был направлен на башню и усиленно втягивал воздух.

— Думаю, что крыс там по-любому не будет. Бесперспективное в этом смысле место. Думаешь, все равно нужно заглянуть? Ладно, только простирнемся сначала. Утром наверняка времени не будет.