Шакалы пустыни

— А осталось всего ничего, — отмеряя ногтем по бутылке, сказала Катрин и обнаружила, что говорит излишне четко. — Все, пора отрубаться. Кто не пил, тот сторожит.

Она повалилась на койку, стянула сапоги. Виски мягко вытесняло из головы все лишнее. Стало легко и пусто, в распахнутую дверь вливались запахи береговой зелени и убаюкивающий рокот порогов, портовые звуки и ароматы качали «Шеп», убаюкивали расслабленное шпионское тело. Катрин еще слышала, как археологически-исследовательская собака, поразмыслив, застучала когтями вон из каюты. На палубе надует — какая молодец! Все было хорошо, профессорский дух тоже повыветрился. Архе-зэка, чувствуя, что сейчас отключится, сообщила потолку:

— Вернусь, вообще пить не буду!

С этой в высшей степени правильной мыслью, удалось соскользнуть в вакуум, защищенный ирландским дымком.

* * *

Вот выспалась, так выспалась. На палубе кто-то возился, судя по всему, там было уже не особо раннее утро, солнечные блики с воды неведомыми путями попадали в каюту и прыгали по стенам. Катрин прищурилась на египетский «зайчик» — мелкий, а так ничего, симпатичный. Кажется, мы с «зайчиком» завтрак проспали — событие удручающее и непростительное, но сегодня допустимое. Главное, чтобы в привычку не вошло.

Встать вполне получилось, голову слегка ломило — внутри продолжал клубиться умеренный ирландский туман. Правильное похмелье после правильного напитка. Но настроение легкое, голова ясная. Катрин босиком вышла на палубу — солнце слепило и играло среди черно-зеленых скал, солнечные зайчики вновь перечитывали древние надписи. Вахтенный, конечно, сменился, новый осторожно косился на рослую бесстыжую гяурку со встрепанными короткими светлыми вихрами. Сидящая на носу толмачка с охранником тоже оглянулась. Угу, так вы всю ночь и просидели, на реку глядючи.

— Эй, на рынок-то ходили? Новости-слухи узнать, свежестей и зелени купить? Прогуляйтесь, после обеда я пойду, ноги разомну.

* * *

Дожидаясь ходоков на рынок, архе-зэка думала всякое разное, по большей части легкомысленное, вследствие чего взяла и переоделась в «сбережено — неношеное», да еще накрасила очи, причем не в местном аутентичном стиле, а куда более прогрессивно-агрессивно. Вернувшаяся с торжища Анис начала, было, пересказывать актуальные местные сплетни, но глянула на преобразившуюся специалистку по походному животноводству и лишилась дара слова. Капрал тоже малость онемел. Катрин подумала, что с тональностью и глубиной наложенных теней, да и с помадой перестаралась, но подправлять макияж было лень. Никаб прикроет бесстыжую физиономию, да и вообще опечаленному оккупированному городу нынче не до стилистических придирок. В общем, настроение у шпионки было хулиганское.

Вот только новости с рынка оказались настораживающими. По словам Анис, вся Сиена только и говорила, как о сражении. Мурад-бей уже рядом, и завтра или послезавтра он наконец-то вскинет меч отмщения. Гяуры будут разгромлены, суд и казни начнутся на площади, фрэнчей будут топить, рубить и продавать в невольники — тут единства мнений не имелось. Но над капралом Бомоном насмехались в открытую и весьма нагло. Видимо, не все слухи именно слухи.

Катрин утвердилась в мысли немедленно прогуляться. Вдруг завтра будет поздно, да и дополнительная причина появилась.

Но до «Неаполя» добраться оказалось не суждено, Катрин по пути столкнулась с полузнакомым воякой с флагмана, тот сделал комплимент насчет «великолепно отдохнувшей и выглядящей» мадам-вдовы и поведал, что ученый художник еще с утра уехал зарисовывать руины на остров Элефантину. Ну, оно даже и к лучшему.

Катрин направилась к лодочной пристани. Прохожие посматривали странно, но на стандартного поганого фрэнч-солдата особа в чистых шальварах и нарядной синей безрукавке не слишком походила, плевать в спину не решались. Архе-зэка благополучно добралась до набережной.

Лодочник что-то такое говорил и не выражал желания плыть немедля, но Катрин к пустым дискуссиям склонности не проявила, взяла доброго асуанца за шиворот и помогла спуститься в лодку. Коллеги-собратья лодочника проявили бурное недовольство, но шепотом. В бормотании промелькнуло имя вездесущего Мурад-бея, да почему бы и нет, у мамлюков тоже странные персоны встречаются.

Катрин полагала, что настроение ей в этот день ничто не испортит. Вот такое странное чувство бывает, когда по-человечески выспишься.

До острова было недалече — по сути, весь Асуан (который Сиена) с окрестностями весьма невелик. Вода казалась почти озерно-прозрачной, надвигались живописные, в меру обрывистые берега с редкими спусками к воде. Зелень и развалины, видимо, и жутко исторические, и не особо, верхушки пальм, снова желто-серые камни руин древних сооружений… Берег казался необитаемым, но вот появились две фигуры в узнаваемых мундирах 21-й полубригады, признав гостью, один из вояк замахал двууголкой…

— Польщен, — сказал Денон, не отрываясь от альбома — он зарисовывал уцелевшую стену святилища Аменхотепа. — Полагал, вы вновь незамедлительно отправитесь с гражданами исследователями на ваши таинственные изыскания и замеры.