Шакалы пустыни

Поговорили о сосисках — питаться ими никто из двуногих членов экспедиции уже не рисковал, видимо, оставшийся запас в неполную сотню банок полностью отходит собачьему составу. Потом обсудили текущие вопросы: Катрин была против участия в завтрашней операции доктора-«Креста», обосновывая это неумением эскулапа держаться в седле и его полной практической ненужностью. Вейль по сути дела был согласен, но напоминал, что доктор еще и акционер, имеет право лично поучаствовать (и проконтролировать) в долгожданном моменте обогащения.

Катрин поморщилась:

— Никакого чувства долга. Мсье аудитора ваш коновал бросает в беспомощном состоянии.

«Клоун» действительно пребывал в состоянии печальном, близком к овощному. В себя не приходил, реакции и дыхание символические, но вроде и к летальному исходу психолог не особо торопился. Доктор ставил капельницы с поддерживающими препаратами (возможно, абсолютно бесполезными) и прогнозы давать отказывался.

— Увы, тут мы едва ли мы можем помочь. Уверен, дружище «Клоун» справится с недугом и придет в себя, — оптимистично заявил шеф. — Пока пусть остается на «Шеп» под надежной охраной, незачем тревожиться. Кстати, Катрин, вы, как молодая девушка, особа с чуткой душой и сострадательным сердцем, не думаете повлиять на наших новых членов команды? Этот ваш Бомон так выразительно молчит… Уж не совершили ли мы ошибку, прикомандировав его к экспедиции? Он случайно не маньяк?

— А я тут причем? Ничего похабного Бомон не вытворяет. Молчит, ну, характер такой. А что конкретно и отчетливо на переводчицу молчит, так не на профессора же или на меня ему молчать? Да и «Латино» ему не интересен. Отсталый человек, дитя темного века.

— Слов у вас много. А ведь могут возникнуть и проблемы, — намекнул Вейль, устраиваясь на диване и разуваясь.

— Поняла. Присмотрю.

Капрал Бомон торчал у борта, мушкет стоял у его ноги — бдит выздоравливающий герой. Не оборачиваясь, проворчал:

— Да, мадам-гражданка?

Катрин пристроилась рядом, обозрела чудесную речную панораму и незаметно, но крепко двинула подчиненного локтем под дых (учтя местонахождения здоровой и незадетой половины тела). Бомон охнул и оперся о планширь растопыренными руками.

— Мне не нравится, — сообщила Катрин.

— Что именно не приглянулось, черт бы вас взял? — с трудом переводя дыхание, уточнил капрал.

— Многое. Что это за «мадам-гражданка»? Имеем неудержимое желание поиздеваться над благодетельницей?

— А вы кто? Отпетая аристократка и мадам, даже когда разгуливаете в рваных арабских штанах.

— Штаны мои покою не дают? Или ночной горшок за мной заставляю выносить?

— Верно, не заставляете, — подумав, согласился капрал. — Но мне гадко видеть, как вы с арабской девушкой обращаетесь. Она ведь тоже человек. Вы ее еще кулаком поучить вздумайте.

— Кулак у меня слишком твердый, с Анис и пинков хватит. А ты ей кто? Брат, муж, жених, любовник? Ты соратник по команде. Веди себя соответственно. Нужно будет — я и тебе, и ей синяков наставлю, и не задумаюсь. Вы мои подчиненные. Это вас должно сплачивать. Разрешаю перемолвиться с несчастной девушкой словечком, пустить скупую и горькую слезу, осознать печальное, но вполне доступное служивому уму, состояние дел. А с личными делами и взглядами будете разбираться, когда служба кончится.

— А у нее ничего не кончится, — убежденно пробухтел Бомон. — Она у вас как рабыня. Вы ее не отпустите.

— Неужто? Лично я страшно хочу домой. Так что «как только, так сразу» я сваливаю. До вас мне вообще дела нет, выкручивайтесь как хотите. Разве что вот штуцер могу на память оставить. Я, между прочим, против вас ничего не имею, пока вы не дурите и четко выполняете служебные обязанности.

Капрал молчал.

Катрин кивнула и вернулась в каюты.

— И? — поинтересовался дремлющий шеф.

— Напомнила славному воину о целесообразности соблюдения дисциплины. Теперь он думает.

— Безнадежно. Все эти люди лишь о пригоршне лишних пиастров мечтают, да о том, чтоб нам в сапог помочиться, — неожиданно изрек Вейль.

— Экий вы сегодня мизантроп, — вздохнула архе-зэка.

— Слишком жарко. Слушайте, а что вы здесь толчетесь? Идите и отдыхайте. Завтрашний денек определенно нас утомит.

— Так точно, босс! — подтвердила Катрин и подумала, что начальник охраны здорово устал. Худеет на глазах и вообще… Дело не в физическом утомлении. Это все сны.

Спала Катрин действительно так себе: отвыкла от крошечной каюты «Шеп», а нынче здесь еще и перенаселение случилось — пришлось принять архе-профессора, внезапно сбежавшую с флагмана.