Шакалы пустыни

— Ничего страшного, у вас очень здоровый организм, — обнадежил шеф. — В отличие от головы. Я вам говорил, что необходимо оставаться живой и работоспособной? К чему было так рисковать? Меня могли просто затоптать копытами. Это несерьезно, Катрин, нужно быть поосторожнее. Кстати, пропавшие барки подходят, скоро рассвет, высадится подкрепление. Нет, определенно, эти скачки, эта сомнительная эстетика варварских поединков — глубоко излишнее. Правда, вы теперь любимица 21-й легкопехотной полубригады. Да и драгуны, наверняка, поголовно в вас влюблены. С холмов ваш блистательный подвиг был отлично виден. Признайтесь, вам в цирке доводилось выступать?

— Нет. У меня квалификация низкая. В цирке животные не гибнут.

— Да, лошадку жалко, — равнодушно согласился шеф, наблюдая за рекой. — Давайте вы пока отдохнете и не будете глупить. Кажется, ветер меняется. Возможно, наша «Шеп» сама снимется с мели. Что-то я за переводчицу волнуюсь. Она ценный работник, причем никуда не скачущий. Вы отдыхайте, отдыхайте…

— Я отдохну. Слушайте, а здесь ни у кого нет вина или, скажем, кальвадоса?

— Боюсь, если что и было, уже выпито. Ночь выдалась беспокойной, многие вымокли в реке. Да и зачем вам алкоголь? Вы и так достаточно сумасшедшая.

[1]Сиут (араб. Асьют) — город в среднем течении Нила.

[2](араб.) Господин, дай денежку!

Глава 11

Речная прогулка и древности

день пятнадцатый месяца термидора

Ниже порогов несет Нил свои воды обильно и неспешно, ветра в жаркий месяц термидор меняются непредсказуемо, тяжко идет наперекор течению французская флотилия, выжидают дахабьи удачный ветер, маневрируют огромными «латинскими парусами», а иной раз команде приходится сходить на берег и буксировать судно канатами, выбиваясь из сил и многословно взывая к Аллаху.

После той буйной ночи с высадками десанта, обстрелами и скачками, сбежавшая команда «Легкой Шеп» большей частью вернулась на борт, уныло выслушала краткое объявление Вейля-бея о том, что он склонен «прощать глупости единственный раз и если дезертирство повторится, экипаж будет повешен в полном составе». Слухи (порядком преувеличенные) о боевой доблести высокоученых пассажиров «Шеп» неведомыми путями распространились как среди арабских команд, так и среди французских военных. Катрин имела честь быть представленной лично генералу — командующий корпусом на рассвете проинспектировал место закончившегося боя.

Дезе оказался симпатичным молодым генералом, вполне соответствующим своим портретам и описаниям. К сожалению, рост знаменитого героя тоже соответствовал историческим реалиям[1] — Катрин было неловко взирать на бесстрашного комкора сверху вниз. Блистательному воителю встреча тоже особого удовольствия не доставила. Посмотрел на воительницу, пробормотал «бог мой, что за чудовищные времена?!». Непосредственно ли зачехленной в никаб рослой амазонки касалась та сентенция, неоднозначной ли тактической обстановки, сложившейся минувшей ночью, или общих прискорбных тенденций развития прогрессивного общества — Катрин так и не поняла. Ну и фиг с ним. Побаливала спина, и вообще собственные кавалерийские действия при свете дня казались небесспорными. Следовало ли горячку пороть? Не там и не так вы башкой рискуете, Екатерина Георгиевна. Кстати, парик теперь вообще расчесыванию не поддавался, впору выбрасывать.

Немногочисленные силы Мурад-бея были крепко потрепаны в серии коротких столкновений. Сам раненый бесстрашный предводитель мамлюков ушел в пустыню, где его преследовать было бессмысленно. Командование французского экспедиционного корпуса приняло иное решение: немедля двинуться в верхнее течение Нила, отсечь противника от Нубии, закрепляя за собой контроль над важнейшим транспортным коридором. Стратегия не бесспорная — в ближайшее время к Мурад-бею неизбежно подойдут подкрепления от арабских шейхов и кочевых племен, вождь мамлюков попытается поднять восстание, объединить силы и отрезать дивизию Дезе от Каира. С другой стороны пока инициативой прочно владели французы.