— Катюша, — сказал Сергей, и от волнения на его веснушчатом лице появились сверкающие бисеринки пота, — К-катюша, ты на меня не сердись. Я давно хочу сказать тебе…
— А ты не говори, Сережа. Думаешь я ничего не вижу… Эх, ты, глупый Пескарь…
Сергей смотрел на девушку, и губы его чуть-чуть дрожали. И кто это говорил, что Катя некрасивая. И рот у нее очень даже симпатичный, а нос, так просто прелесть, как он мило у нее примостился. Очень даже красивая девушка. Дурачье, ничего не понимают.
— У меня ведь тоже не кусок скрапа вот здесь… — говорила Катя. Но Сергей как-то не слышал ее слов.
«Вот оказывается, какая ты, — думал он, когда они шли в свой цех, — трудная ты, негабаритная, и никак не разгадаешь тебя сразу. Но не отступлюсь я уже от тебя, как бы трудно ни пришлось».
У самого входа в раздевалку Катя остановилась и, улыбнувшись, сказала:
— Пойдем, Сереженька, в воскресенье в кино.
— Пойдем, Катюша.
— А вагон твой вчерашний я забраковала. Не пройдут твои козелочки.