Шайка идиотов

Все восстания и надежды мира, все победы и поражения, все попытки постичь смысл жизни и дать счастье, каждому, бесплатно, и пусть никто не уйдет обиженным! – и каждая черточка на каждом лице, каждая складка одежды, каждый звук голоса и шорох кустов, звяканье гильзы и звон бутылки, стук дубины и вздох любви – все это и есть литература.

И с древнейших времен излюбленнейшая ее тема – человек, вступивший в борьбу с роком за обладание счастьем.

Не раз и не десять эта борьба приводила к взрыву, сметавшему все вокруг и рушившему народы и царства. И гордо реял буревестник, безмозглая, в сущности, птица, пока ему не подрезали крылья и не съедали вследствие бескормицы.

Вы чуете поднявшийся ветер? Вы слышите крики толпы? Вы видите крушение устоев?

В общем, здесь пара слов о том, что с нами происходит – и произойдет в ближайшем будущем. И каков шанс этого избежать и выжить.

НЕТ В ЖИЗНИ СЧАСТЬЯ

Эту татуировку любой старик в России видел не раз. На плече или на груди, или на ином каком месте – синие буквы на белой или смугловатой коже. Баня, берег речки, снятая рубаха. И буквы эти означали битую-тертую судьбу, скорую готовность к драке и усмешливый стоицизм одиночки, не верящего в подарки и умеющего не отдать свое.

Почему же его, проклятого, нет? В смысле обещанного счастья?

Вот мужчины нашего рода охотились на кабана, а он прорвался и распорол мне ногу – а хромой теперь не охотник и не воин. Спасибо, что есть мне место у огня, и в сытный год покормят; а в голодный – убьют, или бросят в переходе на новую стоянку.

А вот сияют под солнцем ослепительные храмы и уходящие в небо пирамиды, слаженными ударами весел гребцы гонят по Нилу корабль, в тени под навесом сидит знатный писец, раб наливает ему ячменное пиво для утоления жажды – а мы, рабы, в палящем зное отбиваем глыбы в каменоломне.

А вот наступило светлое будущее всего человечества – благодатный феодализм. Гордые рыцари ломают копья на турнирах, и прекрасные дамы слушают песни трубадуров. И слуги ведут в замок сеньору на первую ночь мою принаряженную невесту, перед тем как жить ей голодную жизнь в соломенной хижине бедняка.

Но справедливое равенство ремесленников и торговцев смело феодалов, прогрохотали городские – буржуазные – революции, и капитализм уравнял в возможностях всех. И так эти возможности удивительно распределились, что у хозяина огромный дом, конюшня и сотня слуг, а мои дети откатывают вагонетки в шахтах, потому что мне их на свой заработок не прокормить…

Тысячелетиями копилась праведная злоба униженных и оскорбленных! И самые непокорные убегали в горы и леса, пели песни о свободе и резали глотки господам. И безымянные пахари слагали легенды о благородных мстителях.

…Итак, вы вспомнили основы школьного учебника истории. Там еще много подробностей. Как крепостные кормилицы выпаивали грудным молоком хозяйских щенков. Как бесправных солдат прогоняли сквозь тысячный строй шпицрутенов и забивали насмерть. Как вешали детей за кражу поросенка и сжигали соседей за неправильную молитву.

Вот карикатура: пузатый капиталист во фраке, цилиндре и полосатых штанах. А вот живопись: Париж, бульвар, за столиком кафе рантье-бездельник пьет аперитивы, и тенистый каштан шелестит над его головой – а на тротуаре голодный Гаврош просит хлеба. Гравюра: голодные лионские ткачи топят фабриканта.

А вот и Эжен наш Де Ла Круа! Крестовский то есть, из старого дворянства, зря ему фамилию в одно слово слепили. Свобода уже среди нас, она на баррикаде, грудь ее обнажена и открыта и выстрелам, и выкармливанию народа живительным соком свободы, и эстетике, наконец!

Присмотритесь внимательней: за ней много теней, туманных силуэтов, далеких фигур!.. Вот Спартак с коротким фракийским мечом во главе гладиаторских легионов, вот Робин Гуд с луком, не дававшим промаха, вот Маздак со своими распределителями всего добра поровну, а вон там Гильом Каль, потрясая копьем, ведет толпу разъяренных крестьян на штурм замка.

Дальше, смотрите дальше, сощурьтесь, если плохо разбираете! Вот ряды крестов вдоль дороги, а вот виселицы, вон те маленькие фигурки – это палачи похаживают на плахах, разминая плечи перед работой.

А здесь, в левом дальнем углу – невольничьи рынки: Александрия, Багдад, Рим… без счета мелких и разных.

В общем, вы все уже поняли. Жизнь вечно была поганая. То есть кому хороша, а кому не очень. Одни сладко жрали, классно пили, наслаждались сексом с лучшими партнерами, выражаясь сегодняшним суконным языком полицейского протокола и рецепта слабительного, и проживали в прекрасных дворцах. Другие пахали по-черному, не смели даже приблизиться к господину, питались отбросами и умирали в нищете. И – странно! – но им это не нравилось. И сильно не нравилось.

Они думали не менее десяти тысяч лет. С тех пор, как произошла неолитическая революция – но это была еще не та революция, о которой мечталось пламенным сердцам и холодным головам, не говоря о чистых руках – неолитическую революцию чистыми руками не сделаешь. Землю пахать надо.