Шагая по пустыне...

Странные эти клопы-солдатики! Жители пустыни, они приспособились питаться мертвыми насекомыми, самыми сухими семенами растений и совершенно не употребляют воды. Прежде чем приняться за свой черствый сухарь, они через хоботок выделяют в него пищеварительный сок, и, только обработав им еду и сделав жидкой, всасывают ее в кишечник. Вода же добывается расщеплением органических веществ или, как говорят химики, они пользуются конституционной водой.

В том месте, где собрались клопы, в почве, наверное, лежит немало семян. В нынешнюю очень сухую и бесплодную весну не взошли травы и многие семена растений, облепленные частицами почвы, заснули в ожидании лучших времен. На них, засонях, и устроили пиршество клопы-солдатики и каждый, найдя добычу, ища уединения, поспешил с нею в свою собственную столовую, подальше от собратьев. Дружба дружбой, а еда врозь.

Теперь все стало понятным и можно продолжать дальше путь по сухой и горячей пустыне.

Потом я еще раз встретился с клопами-гурманами. В том же самом ущелье гор Архарлы, но через несколько лет. И тоже осенью. Мы возвращались из дальней поездки и заглянули в хорошо знакомое нам место переночевать. Здесь по-прежнему царила тишина, травы, зачахнув, стояли нетронутыми: скот еще не пригнали на зимовку. Лишь у самого ручейка зеленели травы.

Ночь выдалась звездной и холодной. Рано утром едва только первые лучи солнца скользнули по вершинам гор, я отправился прогуляться по ущелью и сразу же наткнулся на скопление знакомых клопиков. Они сидели неподвижно на вершинке большой полыни не менее полусотни компанией. Дружная семейка ожидала живительных лучей солнца.

Вот оно, наконец, выскользнуло из-за вершины горы и осветило дорогу. Клопы погрелись на солнышке и вдруг все сразу дружно зашевелили усиками, задергали ножками. Проделав эту своеобразную физзарядку, они степенно, не мешкая, но и не мешая друг другу, гуськом спустились на землю и отправились в поход на поиски пищи.

С тех пор, проезжая мимо гор Архарлы, я заглядываю в это ущелье, чтобы посмотреть, как живут эти дружные клопики.

Коварная мушка

Мы мчимся вниз по асфальтовому шоссе через Кокпекское ущелье мимо голых красных скал да редких кустиков. Но вот за поворотом среди мелкого щебня зеленая полоска травы, а повыше ее синеют заросли шалфея. Такое место нельзя мимо проехать, надо остановиться. Заскрипели тормоза, вся компания выбралась из кузова и рассыпалась по склону ущелья. У всякого свои дела: кто интересуется жуками-листогрызами, кто мухами-жужжалами, кто пчелами. А у меня муравьи. Кто из них здесь живет, как идут дела у маленьких тружеников нашей планеты?

Но муравьями заняться не удается. У самого края дороги я вижу осу-аммофилу, черную с красным пояском на брюшке, как всегда быструю, очень занятую. Еще бы! У нее очень важное дело. Только что точными ударами жала в нервные узлы она парализовала большую зеленую гусеницу бабочки-совки и теперь тащит свою добычу. Какая она все же сильная! Гусеница весит в два-три раза больше своего транспортера. А удачливому охотнику нипочем ни камни на пути, ни бурелом из сухих травинок.

Дела осы, в общем, известны наперед. Она сейчас оставит гусеницу и примется рыть норку. Потом, построив подземную темницу, возвратится к добыче, затащит ее в норку, отложит на нее одно яичко и, забросав землею вход и утрамбовав его, распрощается со своей деткой. Все это не раз видано. И все же интересно еще посмотреть.

Я не жалею, что не занялся муравьями и увлекся аммофилой. Дела ее не столь уж просты. За нею неотступно следует небольшая серая мушка. У нее большие красные глаза, черные пятнышки по бокам брюшка и крупные жесткие черные щетинки, рассеянные по телу. Мушка ловка и осторожна. Она все время сзади, на почтительном расстоянии, не попадается на глаза осе, очень осторожна. Еще бы, вдруг заметит, бросит добычу, погонится за неприятельницей. У мушки отличное зрение и она вовсе не так уж и близорука, как принято думать о насекомых. Я пытаюсь поймать мушку сачком, два раза досадно промахиваюсь, и, несмотря на это, мушка быстро находит жертву и продолжает следовать за нею по пятам. Интересная мушка, никогда не видал я такую настойчивую и зрячую!

Аммофила же ничего не подозревает. Ее черно-красное тельце с зеленой гусеницей так и мелькает среди камней. Но вот она оставила гусеницу в тенистом уголке за камешком и сама помчалась в сторону, скрылась, нигде ее не видно.

Мушка не смущена исчезновением охотницы. Уселась на травинку почти над самой гусеницей, спокойна, неподвижна. Один раз соскользнула вниз, села на мгновение на гусеницу, но не отложила на нее свои яички, хотя это было сделать проще простого, а возвратилась обратно на свой наблюдательный пункт. Зачем рисковать яичками. Вдруг оса не вернется к добыче, бросит ее или что-либо с нею случится. Гусеница на виду, на земле, не спрятана. Так не полагается. Неожиданно муха взлетает, исчезает. Гусеница одна, будто никому не нужна.