Шаг вверх

Европа попала в ситуацию, когда любой шаг вёл к ухудшению ситуации. В шахматах такое положение называется цугцванг. Но жизнь не шахматы и люди ответственные за принятие решений начали моделировать возможную войну. Собственно, Европе от СССР нужно было немногое. Исчезнуть прихватив с собой всё население, чтобы расово верные господа могли заселить освободившиеся земли. Им даже рабы были не нужны, потому что народы, испорченные идеями коммунизма, имели репутацию людей, которых проще убить чем сломать.

Но всё портило ядерное оружие. Баллистическая ракета средней дальности Р-14, стоявшая на вооружении ракетных войск Советского Союза летела на четыре с половиной тысячи километров, гарантировано накрывала любую европейскую столицу из мест развёртывания, и не существовало защиты от боевых блоков, падающих со скоростью пять — шесть километров в секунду. Было понятно, что руководство СССР применит ядерное оружие даже рискуя получить удар в ответ. Традиционно жители западных стран концентрировались в городах, и даже одна ракета, упавшая на Париж, Берлин или Лондон, наносила неприемлемые потери.

Но и за океаном тоже не чувствовали себя в безопасности, так как на вооружении уже поступили межконтинентальные ракеты, способные принести горячий привет в Нью-Йорк или Вашингтон.

Умные головы, подогретые щедрыми вливаниями, начали поиск того, что можно будет положить на весы противостояния. Нет не для будущей войны, а всего лишь для гарантированного уничтожения СССР раньше, чем откроются крышки ракетных шахт.

Очень кстати пришлись американская космическая программа и программа изучения генома, позволившая сразу начать подготовку к выводу на орбиту «Космической станции Судного дня»

Москва

Апрель шестьдесят второго выдался сумрачным и мокрым, словно природа отыгрывалась за относительно сухую зиму. Постоянно лил дождь, сначала смывший сугробы и грязь налетевшую за зиму, а потом просто лил безо всякого смысла, хотя министр сельского хозяйства Николай Григорьевич Игнатов ходил довольный. Вода пусть и с опозданием насыщала землю, а значит снова будет хороший урожай.

Вопреки ожиданию чиновного люда, летающие автомобили так и не стали транспортом для элиты, а практически целиком поступали в аварийные службы, скорую помощь и милицию. Был правда десяток таких машин у КГБ выкрашенных в цвета коммунальных служб, но общей картины это не меняло. По воздуху передвигались только руководители высшего ранга — Сталин, Булганин и Берия. Что кстати тоже очень даже оценили москвичи, так как кортежи перестали останавливать движение на магистралях, и в целом «на земле», всё стало получше. Хотя новые дороги строились всё время, сносились ветхие дома, а на их месте вырастали новые в строгом соответствии с генеральным планом.

Жильё на Ленинском, у Александра забрали, взамен, выдав ордер на четырёхкомнатную квартиру в доме на площади Восстания, на двадцатом этаже центральной башни.

Мостранс мигом перевёз все вещи и немногочисленную мебель, и даже не поломал ничего по дороге.

Александр уже немного стабилизировался в росте, и только прибавлял в плечах, что, однако заставляло его менять гардероб, хотя некоторые вещи носились буквально по одному — два раза. Всё, что он уже не мог одевать, по договорённости с одним из отделов МВД, отдавал для оперативных нужд милиции, поскольку не понаслышке знал, что при такой работе, одежда просто «горит».

Бабушка с мужем наконец-то переехали в Москву, и им дали отличную квартиру на Масловке. Зиннат Ибятович, теперь работал в Минторге, начальником Управления Сельхозтехники и занимался выпуском всего того, что нужно селу. Они даже встречались пару раз по работе, и Зиннат Ибятович принимал его с подчёркнутым радушием, именно как своего внука.

На новоселье Александр подарил им белоснежную 21 Волгу в комплектации «люкс» с коробкой — автоматом, удлинённым кузовом и складывающейся крышей. Эту машину ему тоже подарили горьковчане, в честь какой-то там круглой цифры выпущенных ими четырёхосных грузовиков и микроавтомобилей. Но ездить на ней Александру было просто некуда так как охрана в одну машину не помещалась и приходилось брать с собой автобус. Так что он с лёгким сердцем передарил безусловно статусную вещь новой семье Зари Фаттыховны. Меньше проблем.

Последовательно передавая свои полномочия другим работникам, он всё же наладил работу в комитетах, так, что ему приходилось принимать только узловые решения. Например, министр тяжёлого машиностроения требовал и стучал кулаками по столу, настаивая на том, чтобы заводы Солнечного начали выпуск машиностроительных станков, а Александр вполне разумно возражал, что у министерства пять станкостроительных заводов, вот пусть и делают себе что захотят.

Пройдя последовательно все стадии, скандал докатился до председателя правительства, и Булганин поддержал Александра, указав министру, что у Солнечного, свой план, и нарушать его они не имеют права. И в этом плане, нет станков для Тяжмаша. И вообще это не их профиль. Зачем прокатному стану валки с точностью до микрон?