Шаг в небеса

— Какие глаза, — протянул он охрипшим голосом, — очень хорошие глаза. Люблю такие глаза. Я вижу в них настоящий интерес. Ты хочешь знать, кто же мы такие, если не блицкриговские шпионы. Блицкриг только прикрытие для наших дел в вашем мире. Да, именно так! В вашем мире! Мы пришли из другого. И знаешь, для чего? Чтобы колонизировать его! Вы так поступаете с дикими народами. Для нас вы такие же дикари! Мы подкинули вам камушек на речку Катангу. Его начинают исследовать. Сначала это был частный прииск семьи Вепревых. Но после революции, перевернувшей всё в Урде, прииск перешёл в руки государства. И это нам только на руку. Вепревы слишком хорошо хранили тайну. А вот о Народном комитете и Конвенте сказать этого нельзя. Через верного сподвижника бандита Вепра, известного вам, как Избыгнев, нам удалось организовать утечку части вещества, хранящегося на бывшем прииске Вепревых. Из-за этого началась война. Чудесно, не правда ли? Из-за другого куска, который выкрали уже вы с Вадхильдом, в эту войну втянули Урд. Теперь остался только Котсуолд. Островитяне должны вступить в войну на стороне Блицкрига. Для этого нам и нужен Адмирал! После войны он станет идеальной марионеткой. Пусть Кабинет поначалу думает, что им управляют они. Но на самом деле, за ниточки будем дёргать мы. И вот тогда, когда в наших руках окажется крупнейшее государство этого мира. Когда остальные будут разорены двумя войнами. Когда народ будет одурманен подкинутым нами веществом. Тогда мы придём во всей силе и могуществе. Крупнейшая армия, Урдская, и уже не Народная, станет нашим авангардом. Миллион солдат, которые не раздумывая пойдут на смерть. Под пули и снаряды. В облака отравляющего газа. Не боящиеся смерти. Не умирающие от пуль. Ты ведь видел своими глазами эту «атаку мертвецов», летун. А теперь представь себе не десяток, а миллион таких солдат! Мы сокрушим все армии. В тылу будут работать миллионы бессловесных рабов, кующих победы для фронта. Идеальное общество под управление мудрых! И этими мудрецами станем мы! Ваш мир станет первой колонией нашей империи! А исполнение нашего плана вознесёт нас всех. Мы станем править вами. Станем божествами для вас. Приближённых сделаем нашими жрецами. И ваши дети станут молиться на нас!

Он снова перевёл дух.

Да уж, длинная была тирада. И казалась она бредом сумасшедшего. Особенно из-за сверкающих глаз человека в шляпе и пены у рта. Но слишком уж хорошо всё складывалось. Я отлично помнил Избыгнева, который выжил после очереди из пулемёта. Помнил и одурманенного человека в Баджее. И атаку мертвецов крепости Соловец.

А уж чудесное воскрешение Вадхильда дополняло систему. Я ведь сам застрелил его – и тело остывшее уложил на кровать. Кто же может пережить две пули в сердце? Если это, конечно, не сверхъестественное существо. Ещё один кусочек проклятой мозаики. Только слишком уж жуткий узор получается.

То ли я задумался слишком сильно. То ли меня как-то загипнотизировало чудовищное словоизлияние человека в шляпе. Но очнуться от размышлений мне помог болезненный пинок в щиколотку. Пнул меня, оказывается, Гневомир. На него никто не обращал внимания. Вадхильд глядел только на своего то ли начальника, то ли ещё кого. Взгляд же последнего был прикован ко мне. И никто, наверное, кроме меня, не заметил, что путы с рук Гневомира падают на пол.

Пора действовать! Я откинул голову – и врезал лбом в лицо человеку в шляпе. Удар вышел на редкость удачным. Схватившись за лицо, человек в шляпе буквально отпрыгнул от меня на пару шагов. Из-под пальцев его струилась кровь. Не удержавшись на ногах, он споткнулся и повалился на спину.

Вадхильд кинулся к нему. Злобно глянул на меня. О Гневомире он как будто вообще позабыл. А тот откинулся назад, упал на пол вместе со стулом. Перекатился через спину. Ударом локтя разбил стекло. На звон обернулся Вадхильд. Схватился за кобуру под пиджаком. Но было поздно. Гневомир уже держал в руке длинный осколок стекла. Он метнул его, словно нож. Кусок стекла погрузился в горло Вадхильда на всю длину. Тот закашлялся. Попытался выдернуть его. Но пальцы соскользнули со стекла. Вадхильд мешком повалился на пол.

Быть может, это и не убило его, но уж точно вывело из строя на какое-то время.

Человек в пальто уже поднимался на ноги. Он отошёл от шока – и превозмог боль. Но двигался всё ещё медленно. Гневомир опередил его. Прямой удар кулака прямо в перебитый мной нос отправил его обратно на пол. В этот раз он уже не поднялся.

Другим куском стекла Гневомир перерезал мои путы. Ни у Вадхильда, ни у человека в пальто не оказалось при себе даже перочинного ножа.

— Похоже, — усмехнулся я, потирая запястья, — тут толстые стены.

— Или те в сером привыкли к возни и крикам внутри.