Шаг навстречу будущему. Как освободиться от старых привычек и страхов

Каждый день голос Ларри в трубке грозил расправиться с ними, уничтожить их имущество и устроить неприятности их родным и друзьям. В один прекрасный день Майкл, заручившись поддержкой Джули, решил что-нибудь предпринять. Итак, во время следующего звонка, выслушивая громкую ругань Ларри Траппа, он дождался возможности заговорить. Он знал, что Траппу было сложно передвигаться в своём кресле, так что, когда ему наконец выпал шанс вставить слово, он предложил Ларри подвезти его в магазин за продуктами. Трапп на какое-то время замолчал, а когда заговорил, в его голосе не было и следа гнева. Он сказал: «Вообще-то, мне с этим уже помогают, но спасибо за предложение».

У Вейссеров возник новый план, в который входило не просто положить конец домогательствам – они хотели помочь Ларри Траппу освободиться от мук предрассудков и ярости. Они начали сами звонить ему, говоря, что если ему понадобится помощь, они готовы её оказать. Вскоре после этого они отправились в его квартиру, захватив для Траппа домашний ужин, и у них троих появился шанс получше познакомиться друг с другом. Трапп действительно начал просить у них помощи. Однажды, когда Вейссеры приехали навестить Траппа, он снял с себя кольцо и отдал им. Это было кольцо с нацистской символикой. Этим жестом он разорвал свою связь с Ку-клукс-кланом. Трапп сказал Вейссерам: «Я отрекаюсь от всего, за что они выступают. Но я не испытываю ненависти к людям в организации… Если бы я сказал, что ненавижу членов клана, потому что они члены клана… я бы по-прежнему оставался расистом». Вместо того, чтобы заменить одни предрассудки другими, Ларри Трапп решил полностью отказаться от узких рамок мышления.

Подобно Ларри Траппу, все мы способны на предрассудки, и когда они возникают, мы часто оправдываем их. Наши фиксированные представления о «них» возникают очень быстро и раз за разом ведут к огромному страданию. Это очень старая, уродующая привычка, универсальный ответ на ощущение угрозы. Мы можем посмотреть на эту привычку с состраданием и открытостью, но прекратить укреплять и усиливать её. Вместо этого мы можем признать мощную энергию своего страха и своей ярости – энергию любых своих чувств – естественным движением жизни и сблизиться с ней, побыть с ней без подавления и отыгрывания, не позволяя ей уничтожить нас самих или кого-нибудь ещё. Таким образом, всё, что мы переживаем, становится идеальной возможностью для прикосновения к нашей фундаментальной добродетели, идеальной основой для того, чтобы оставаться открытыми и восприимчивыми к динамической энергии жизни. Какой бы радикальной ни казалась эта идея, я знаю, что на самом деле не может произойти ничего, что непременно вызвало бы цепную реакцию шенпы. Что бы мы ни переживали и каким бы сложным это ни было, оно может стать открытой дорогой к пробуждению.

Иногда бывает так, что в действительно угрожающей ситуации мы почти ничего не можем сказать или сделать, чтобы кому-то помочь, однако мы всегда можем научиться сохранять присутствие в настоящем и не глотать крючок. Недавно я получила письмо от своего друга Джарвиса Мастерса, который сейчас находится в тюрьме и приговорён к смертной казни. Он писал мне, что атмосфера тюрьмы часто бывает настолько жестокой, что лучшая из доступных ему возможностей – не причинять вреда другим и не поддаваться соблазну агрессии. Не у всех историй счастливый конец.

Если ваша профессия подразумевает взаимодействие с жестокими людьми, вы знаете, как бывает непросто не попасться на крючок. Однако мы можем спросить себя: «Как я могу смотреть на людей, с которыми не согласен, сохраняя открытость ума?», «Как я могу смотреть глубже, слушать глубже моих фиксированных идей?», «Как я могу обратиться к тем, кто попал в круговорот насилия, к тем, кто причиняет боль другим, как к живым и чувствующим человеческим существам, подобным мне?». Мы знаем, что, когда мы подходим к другому со своими фиксированными предрассудками, с закрытыми умами и сердцами, мы не способны на искреннее общение и можем легко усугубить ситуацию и породить ещё большее страдание.

В основе ненависти, в основе всех жестоких поступков и слов, в основе бесчеловечного обращения всегда лежит страх – и присущее страху полное отсутствие опоры. У такого страха есть уязвимое место. Он ещё не застыл и не превратился в жёсткую позицию. Как бы сильно мы ни ненавидели страх, он не обязан порождать агрессию или желание причинить вред себе и другим. Когда мы испытываем страх, тревогу или любое чувство отсутствия опоры либо когда осознаём, что страх почти поймал нас на крючок «Я своё возьму» или «Мне придётся вернуться к своей зависимости, чтобы от этого сбежать», мы можем посмотреть на этот момент как на нейтральный, как на такой момент, который может качнуться в любую сторону. Нам постоянно предоставляется выбор: вернуться к старым деструктивным привычкам или использовать то, что мы переживаем, как возможность и опору для свежих отношений с жизнью?