Шабашка Глеба Богдышева

-- Билов! Глеб, пихни его. Подъем. Сайгака обдирать!..

-- А? -- очумело отозвался Билов и глубже зарылся в постель.

-- Не буди, давай я,-- дневным голосом сказал Юля и начал одеваться.

-- А чего не спишь? -- удивился Васька. Юлька мрачно натягивал штаны.

-- Сколько сайгаков? -- спросил Васька.

-- Один. Другие -- ребятам: шофер и с фарой кото* рый... светил... Я это... постель смотаю, раз уж машиной...-- Глеб смахнул с тумбочки ерунду на пол, кинул туда же сандалии, примял подушку и свернул тюфяк.-- В коровнике постелюсь...

В кузове лежали три сайгака: два с рогами, один -- без.

-- Козлы,-- Глеб показал на рогатых и стукнул по кабине. Машина дернулась. Глеб шлепнулся на куль с постелью.-- Три выстрела -- мертвобитые.

-- Угу,-- кивнул Юля. Он молча глядел на сайгаков, мотавших рогатыми головами по доскам кузова.

-- Двух сразу, а третьего долго искали...-- Глеб закурил.-- Эти уж припухли временно...-- Сайгаки тряслись, из них выкатывались черные горошины помета.-- Подсолить надо получше, чтоб не тронулись... У коровника они скинули на землю сайгака, куль с постелью. Машина укатила, номер ее был тщательно заляпан грязью.

-- Его надо за передние ноги повесить,-- хлопотал Глеб, оглядываясь в проеме.-- Веревки забыл!.. Юля снял с себя ремень.

-- Точно! -- Глеб полез под свитер за своим.-- Манято как теперь?.. Надо ей соболезнование... Помоги-ка... Ага...

-- Кареев хочет, чтоб я объяснительную прислал, как он упал...

-- Так ведь ты писал... Чего же опять...

-- А Васька говорит: пиши... Понимаешь, он же поддатый был...-- Юля с надеждой взглянул на Глеба.

-- Похмеленный, а не поддатый,-- уточнил Глеб.

-- Васька говорит, тогда Кареев наряды нам закроет... Егорыча-то нет... какая разница?..

-- Есть разница!--твердо сказал Глеб, надрезая шкуру на брюхе.-- Один трясет, другой дразнится. То пьяный, а то, можно сказать, трезвый... Чего вратьто, мол!..

-- Так ведь не закроет наряды...

-- Ну и хрен с ними! -- равнодушно сказал Глеб, ковыряясь у сайгака в брюхе.-- Тебе не закроют, зато Мане пенсию дадут!.. Не пиши. Бога побойся, как верующие говорят... На, зарой временно...

Глеб протянул Юле завернутые в целлофан сайгачьи внутренности.

-- А Билов чего? __ Сначала, как ты, говорил: не пиши, а как Васька про наряды сказал, сразу --пиши.

у _ Понятно... Во, в шею!..-- Глеб протянул Юльке на ладони картечину.-- И чисто!

-- Маленькая... _ Хва-а-а-тит... А из головы чучелу сделаю для дома. Или в подарок кому... Сколько Кареев может дать?

-- Васька говорит: тыщи полторы.

-- Правильно говорит: на полторы наработали. Закури мне, только фильтру оборви.-- Юля прикурил сигарету, всунул ему в рот.-- Я бы не писал... Все пропито, кроме чести!..

Ободрав сайгака, Глеб отмотал от рулона кусок рубероида, расстелил и на нем стал разделывать тушку. Юля сидел в стороне и молчал.

Глеб разделал сайгака, вытряхнул рюкзак прямо на землю, сложил в него мясо и заложил в кирпичи. А кровь закидал.

Разбудила их мешалка.

-- Э-э-это, час-то который? -- протирая глаза, спросил Глеб.

-- Полвосьмого,-- ответил Васька.-- Сколько могли -- не будили. Мясо где?

-- В рюкзаке,-- Глеб показал на кирпичи.-- А Билова чего нет?

-- Уксус ищет. Шашлык хочет заделать,-- Васька потормошил Юлю.-- Машина в девять на мост пойдет. Не забыл?

Юля встал, умылся возле мешалки и потянулся за рукавицами...

-- Ты чего? Не успеешь...-- Шевеля губами, Васька загружал мешалку: две лопаты цемента, шесть песка.

-- Я не буду писать.

-- Не понял,-- Васька замер с лопатой в руках, так и не высыпав песок в мешалку.-- Мы же вчера говорили...

-- Он трезвый был,-- пробурчал Юля, не глядя на Ваську.-- И все.

-- Не-ет, не все,-- четко, по складам произнес Васька и всадил лопату в песок.-- Кому вред, если ты напишешь?

-- Мане.

-- Какой еще Мане?! -- заорал Васька.-- При чем здесь Маня?!

-- Мане, жене его... Ей пенсию дадут, если трезвый...

-- А-а-а!.. Тут Глебушка поработал! Божий человек!..-- Васька обернулся к Глебу: -- Вы чего, ошалели? Помер он. Все! Поезд ушел! А денег не будет! Нам не будет! Ясно?!

-- И не надо,-- проворчал Юля.

-- Тебе не надо! -- взвился Васька.-- У тебя папашка с мамашкой!.. Полмашины отстегнули и еще дадут!.. Подохнут-все твое! А я?.. У меня две девки!.. А у Билова трояк!.. Вон он пришел, скажи ему, что писать не будешь...

-- Действительно,-- пробормотал Билов, не глядя на Юлю.

Юля обернулся к Глебу:

-- Глеб...

Глеб уже умылся из шланга и теперь вытирал лицо подолом рубашки.

-- Билов, хочешь, я тебе расскажу временно, какой у тебя расклад мыслей был... про это дело? Поначалу ты был против, чтоб писать. Мол, не по богу. Это когда разговора о деньгах не было. А как деньгой запахло, ты по ней затосковал и по-другому стал думать.-- Глеб натянул рубашку на мизинец и покрутил в ушах.-- Какое, мол, ты имеешь морально-христианское право своим детям недодать... Трем... Мол, ты перед богом за них ответствен... А за Егорыча, за одного, тебя бог простит временно...