Ш из Б 2 (СИ)

Свичкарь резко поскучнел. Инженер полка Валерин отличался повышенной педантичностью во всем, что касалось обслуживания самолетов. И спуску никому не давал.

— Есть пригласить «сухаря».

— Вот и славно.

— Ваши бегут, — указал механик на летчиков эскадрильи, что неслись шумной веселой гурьбой к месту приземления штурмовика.

— А ты разговор не переводи, — мигом разгадал его нехитрую уловку экспат. — За каждый винтик отчитаешься!

— Да понял я, понял, — мрачно пробурчал Свичкарь и тоскливо шмыгнул носом. — Сделаем все в лучшем виде.

* * *

Глава 22

— Гриш, ты бы Звезду прицепил, а? — Прорва с видимым сожалением наблюдал за экспатом, который наводил блеск на своих хромовых сапогах.

— Отвяжись, — недовольно буркнул Дивин. — Не хочу.

— Да почему? — Изумился товарищ. — Ты ж ее честно заслужил. Так носи!

— Сказал же, не хочу, — отмахнулся от него Григорий. — Кого я там на этих деревенских танцульках удивлять должен? Обойдутся твои столетние поклонницы без лицезрения моих регалий.

— Но ведь положено, — не сдавался Рыжков. — По положению обязан на форме иметь медаль Героя.

— А ведь ты прав, — задумчиво произнес экспат. — Ладно, черт с тобой, сейчас привинчу.

После вылета, что закончился такой нервной посадкой, экспат вдруг взял, да и решил составить компанию Прорве в его почти ежедневных походах в ближайшую деревню. Тем более, что Таисия неожиданно уехала на несколько дней за продуктами в компании с заведующим их летной столовой и делать в расположении по вечерам Дивину было решительно нечего. К тому же, «четверка» благополучно ремонтировалась, и на задания Григорий в лучшем случае вылетал на чьей-нибудь машине от силы раз в день.

Что поделать, пополнение полка новыми самолетами в ближайшее время не предвиделось. По крайней мере именно так шепнул Зотов экспату, когда тот забрел на КП.

— Отдыхай пока, — посоветовал загруженный работой по самую маковку начштаба, прикуривая бог весть какую по счету папиросу. — После того цирка, что ты устроил, будет не лишним. Сходи куда-нибудь, развейся. А будешь доставать, — нахмурился Алексей Алексеевич, заметив, что Дивин открыл было рот для возражений. — Я тебе мигом работенку отыщу. Вот, к примеру, не желаешь на наш передовой пункт наведения съездить? Поработаешь денька три-четыре авианаводчиком.

Григорий поежился. Те его однополчане, что отправлялись в подобные «командировки», возвращались обычно молчаливыми и весьма мрачными. И, как правило приходили в себя по нескольку суток. Отсыпались, глушили водку и смолили папиросы одну за одной. Тяжко приходилось пехоте, ой как тяжко.

— Могу съездить, — нейтрально пожал плечами Дивин. Показывать свою слабость или страх он не хотел.

— Да? — цепко взглянул на него начштаба. — Ловлю на слове. В следующий раз ты первый в списке.

Ну и как это называется? Правильно: довыпендривался! Забыл старую солдатскую мораль: подальше от начальства, поближе к кухне — вот и огреб. Ладно, чего уж теперь. Решив больше не искушать судьбу, экспат тихонько смылся. А потом вдруг решил последовать совету Зотова. Обилия вариантов на горизонте не наблюдалось, поэтому, по здравому размышлению, идеальным был признан поход на танцы.

— Гриш, а чего от тебя корреспонденты хотели? — поинтересовался Рыжков, когда они миновали пост при въезде на аэродром и вышли на дорогу, ведущую в деревню. — Мы с ребятами со стороны смотрели-смотрели, потом плюнули и ушли в столовку. Что так долго можно выспрашивать?

— А, забудь, — скривился, как от зубной боли Дивин. — Одно и то же по кругу двадцать пять раз. Почему решил не прыгать, о чем думал во время посадки, что испытывал, когда понял, что приземлился успешно, а встаньте вот сюда — здесь снимок удачный получится…достали, если честно. Знаешь, я бы лучше еще раз на штурмовку слетал, чем снова с этими акулами пера связался.

— Да ладно тебе, — засмеялся Прорва. — К нему из самой «Красной звезды» и «Сталинского сокола» приехали, а он кобенится! На всю страну прогремишь, неужто не понимаешь?

— И что, мне от этого как-то веселее летать будет? — угрюмо осведомился экспат, безжалостно сшибая подобранным прутиком верхушку какого-то полевого цветка. — Да и не люблю я всю эту шумиху. Голова сразу болеть начинает.

— Так мы сей момент это поправим! — оживился Рыжков. И полез в вещмешок, который прихватил с собой. — Будешь? — он протянул приятелю бутылку какой-то мутной жидкости. — Враз и башка пройдет, и настроение подымется. Проверено!

— Это что за косорыловка? — Дивин взял бутылку в руки и подозрительно посмотрел на просвет. Выдернул самодельную затычку и поднес к носу. — Фу, черт, аж слезы потекли!

— А то, — засмеялся Прорва. — Крепка зараза, как советская власть. Да не нюхай ты ее, пей.

— Сам-то пробовал? — засомневался Григорий. — Уж больно страхолюдна твоя выпивка. Помнишь, что нам Карпухин недавно рассказывал о том, как несколько летчиков в Ростове-на-Дону от технического спирта померли? Грустно будет загнуться из-за этой гадости, а не в бою.