Ш.А.Х. и М.А.Т. или иномирянка в дураках

— Они уговорили её? — Спрашиваю тихо. — Разве не было других, более действенных мер? Разве не могли они объединить свои усилия и армии? Почему всё так по-дурацки? Не организованно? — Вопросы сыпались из меня, как крупа из дырявого мешка, и почему-то я абсолютно точно не хотела их останавливать. — Где все были, когда она приносила себя в жертву? Почему слабая женщина должна спасать мир?

Сайто поворачивается наконец ко мне, и я вижу в его взгляде боль и сожаление, а на мои плечи неожиданно опускаются большие ладони Лютого, который тут же прижимает к своей груди, определённо точно пытаясь успокоить.

На губах Судьи появляется горьковатая улыбка, веющая грустью, и он ответил также тихо.

— Они всё равно все погибли, Вася. Есть ли смысл сейчас искать виноватых?

— Единственным, кто мог всё изменить на тот момент был Повелитель. — Шепчет на ухо Лютый. — Но они виртуозно его отстранили на время обряда, спровоцировав нападение валлауров на один из мирных городов. Когда он вернулся, её мёртвое тело лежало на алтаре, волосы стали пепельными, а рядом все заговорщики.

Качнула головой, видя откровенное несоответствие.

— Но, разве не короля казнили за её смерть? Разве не Евангелиону сдали полномочия, после того, как он собственными глазами видел, как она приносит себя в жертву?

Лютый вздохнул, Судья снова усмехнулся.

— Не совсем так. — Пояснил Кот. — Я сказал, что Повелитель наблюдал ритуал, но он не был в тот момент у алтаря, а короля казнили за то, что он не стал защищать свою королеву и ребёнка, а трусливо сбежал, что приравнивается к предательству.

Я выдохнула, ощущая, как дрожат мои губы. Было больно и обидно. Было страшно, что маленькая женщина отдала всю себя до последней капли, ради того, чтобы немного оттянуть нападение захватчиков.

— Сколько лет ей было?

— Как и тебе. Тридцать.

Сделав нетрудный математический расчет, я горько усмехнулась.

— По меркам моего мира мне девятнадцать лет. Почему все стояли за её хрупкой спиной? Почему позволили Великой умереть? Меня так же спокойно принесут в жертву?

Лютый сжал мои плечи ещё крепче.

— Не смей так говорить! — Рыкнул он. — Мы никому не позволим тебя и пальцем тронуть, и уж тем более, не дадим тебе жертвовать собой ради нас.

— Да ты и сама не посмеешь подобное сотворить. — Хохотнул Зверь. — Скорее всех Этрапольцев бросишь к ногам валлауров.

— Что ты такое говоришь? — Возмущается Валун. — Она не такая!

— Да? Мало тебе было, когда на плацу стирал ноги по самые уши?

— Я себя нормально на тренировках чувствую, в отличии от нытиков.

— Конечно, нормально! Не зря же тебя этот свинокрылый Халком называет. У тебя вон даже на щеках мышцы лопаются!

— Это скулы! — Возмущенно воскликнул Валун, сжав кулаки.

Этот парень вообще-то очень спокойный, когда речь не заходит о его персоне. Возможно всё дело в неуверенности в себе, но, когда Зверь или Ужас его начинают подначивать, парень зажигается, выбирая цель и как ракета надвигается на противника. Стремительно и беспощадно.

— Мне Стрела сказал, что у тебя развивается нарциссизм, потому что по вечерам ты часами любуешься своим отражением в зеркале. — Перевёл стрелки зачинщик перебранки.

Стрела недоуменно глянул на Зверя.

— Я?

— Ты сказал ему, что я часами торчу у зеркала? — Закипел Валун, моментально сменив цель.

— Это откровенная ложь, Верс! — Вскинул ладони Стрела. — Ты же знаешь, что я не стал бы…

— Зачем ты это сказал?

Заметила, что на моих губах уже пару минут светится улыбка. Эта мелкая бытовая ссора меня немного успокоила, и я вспомнила о делах более важных, чем размазывать тут сопли по щекам.

Дважды коротко свистнула, чтобы призвать Мстю, выполнявшую поручение по выслеживанию местонахождения Евангелиона, и поняла, что мой призыв ни коим образом не мешал ребятам выяснять отношения.

— Да не говорил я! — Возмутился Стрела. — Это же глупо. Зачем мне критиковать тебя перед завсегдатаем зачина перепалок? Он же провокатор!

Зверь посмотрел на Валуна и с самым серьёзным видом спросил:

— Я тебе когда-нибудь врал? — Судя по тому выражению, коим одарил его Валун, ложь была тем единственным, что вырывалось изо рта этого парня. — Шутки в роде: “у тебя спина белая” не считаются!

Услышала хлопанье крыльев, а затем и обладательницу белого меха, что через несколько секунд толкнула меня в плечо и любовно прижалась к волосам, собранным в косу и тихо прошептала то, от чего моё сердце дрогнуло.

— Ты рассказал! — Обвинили Стрелу в предательстве. — Я тебе шею сломаю, придурок!

Повернулась, чтобы вопросительно взглянуть на Зверя и получить в ответ лукавую улыбку, а затем под шумок удалиться в тот самый дверной проём. Зверь пропустил меня первой, затем закрыл дверь на внушительный засов.

— Это их не остановит, но даст нам время поговорить с пленниками без свидетелей.

Я только плечом пожала, на котором сидела Мстя, потому что не видела особого смысла скрывать от ребят какую-либо информацию.

— Он что, правда любуется собой?

Зверь хохотнул, но ответил.