Сгореть дотла

Я слышу, как она ворчит у меня за спиной, но просто игнорирую ее. Она не похожа на человека, который принимает отказ независимо от того, сколько раз кто-то это говорит, поэтому я не собираюсь давать ей даже намека на надежду. Ее трусики, вероятно, поднимаются и опускаются больше, чем у проститутки.

Мне плевать, что я создаю на счет нее стереотипы, она тоже осуждала Бетани.

Черт.

Перестань защищать ее, придурок.

Я просто ничего не могу с собой поделать.

Быстро останавливаюсь у своего шкафчика, кладу сумку внутрь и хватаю спортивную сумку как раз в тот момент, когда звенит последний звонок, но скорость не увеличиваю. Я бы предпочел опоздать, чем быть выбранным играть в команде. Доставая из кармана расписание, я бросаю быстрый взгляд на то, каким видом спорта я на самом деле занимаюсь, поскольку ни хрена не помню, когда записывался, и я доволен, что это занятие по баскетболу, а не по футболу.

Думаю, я смогу с этим справиться. Это мой любимый вид спорта из двух, и я слышал, какая ужасная здесь футбольная команда. Нет, спасибо.

Проходя через двери мужской раздевалки, я с удивлением вижу, что большинство парней все еще слоняются без дела и шутят. Похоже, что в Найт-Крик все занятия физкультурой проходят вперемешку, а это значит, что тот засранец, которого я видел на днях, Чед, который, как я узнал, является квотербеком команды школы Эшвилла, здесь.

Я молча двигаюсь влево, где есть свободное место, довольный тем, что парни игнорируют меня настолько, что позволяют мне заниматься своими делами, в то время как они продолжают нести чушь о девушках.

— Братан, прошлой ночью Хлоя отсосала мне, как пылесос. Клянусь, гребаные семь баллов из десяти, — говорит один из парней, и я закатываю глаза. Думаю, мои стереотипы были точны.

Я игнорирую их, и это как еще один шаг вперед, оценив навыки той же девушки, моя собственная зрелость вызывает гордость, поскольку я не участвую в этом дерьме.

Боже, в каком возрасте они собираются это пережить? Я думаю, у этих парней пока нет реальной причины взрослеть. Проживая свою беззаботную жизнь без беспокойства или нависшей над ними смерти, я полагаю, все становится намного проще. Принадлежность к Физерстоуну не гарантирует завтрашнего дня.

В любом случае, это чертовски неловко.

Доставая одежду из спортивной сумки, я провожу рукой по волосам, поворачиваясь спиной к остальным в комнате.

— Привет, новенький, Райан, верно? — кричит кто-то, и я вздыхаю, прежде чем обернуться, чтобы посмотреть, кто со мной разговаривает, и, к моей радости, это мой братан, Чад.

— Что случилось? — Я отвечаю, стягивая футболку через голову и заменяя ее черной спортивной футболкой, прежде чем проделать то же самое со своими брюками.

— Просто интересно, какой тип женщин ты предпочитаешь, раз уж на днях ты открыто выбрал сидеть рядом с неудачницей, а не с Хлоей у которой явно отличные сиськи, — замечает он, смеясь вместе со своими друзьями, пока я сажусь на скамейку, чтобы завязать шнурки на кроссовках.

— Определяет ли место, которое кто-то выбирает для сидения, куда он хочет засунуть свой член? — Возражаю я, приподнимая бровь. Многие парни в комнате заливаются смехом, что, кажется, раздражает Чеда, потому что это вызывает больший отклик, чем его комментарий, хотя он и пытается скрыть это, смеясь вместе со всеми.

— Не, чувак, но тебе следует быть осторожным, имидж — это все в школе Эшвилл, а ты новенький, так что… — Он замолкает, придвигаясь ближе ко мне с ухмылкой на лице, и я киваю, когда он пытается запугать меня.

— Чак, верно? — Я отвечаю, намеренно перепутывая его имя, просто чтобы позлить его, поскольку чувствую, что все наблюдают и ждут, что произойдет между нами. Его глаза вспыхивают от гнева, но ему удается хорошо подавить его.

— Чед.

— Верно, Чед, — бормочу я, закатывая глаза и поднимаясь на ноги, когда кто-то в толпе хихикает. — Ты, блядь, не знаешь, кто я такой, и мне действительно насрать, кто ты, но, чтобы было понятно, мне похуй на свой имидж. Я пробуду здесь недолго и определенно не буду соответствовать тем социальным правилам, которые у вас, кажется, есть. Я буду разговаривать с кем захочу, сидеть с кем захочу и трахаться с кем захочу, — заявляю я, встречаясь с ним в центре комнаты и подначивая его. Все придвигаются ближе, поглощенные нашим обменом репликами, пока я наблюдаю, как его руки сжимаются по бокам. — И я сделаю все это, не нуждаясь в вашем одобрении, но спасибо, что предупредил.

Я похлопываю его по плечу чуть сильнее, чем необходимо, и не упускаю из виду, как он слегка вздрагивает, прежде чем пройти мимо него и направиться к другой двери. Все расступаются с широко раскрытыми глазами.

Я не задерживаюсь, чтобы послушать, что будет дальше, но многие ребята провожают меня до двери. Те, кто стоит прямо за мной, бормочут о том, что давно пора найти кого-то, кто готов сбить с этого мудака спесь или две.

С гребаным удовольствием.