Сфумато

– Оперуполномоченный отдела ЦПС кластера «Северо-Восток 2000 плюс» Тарасевич, – мягко улыбаясь, скороговоркой, но разборчиво представился накануне Ивану Павловичу невысокий, рано начавший лысеть молодой человек с рассеянным взглядом.

Лавку пора было закрывать, вечерело, и Давид Маркович зашёл к Ивану Павловичу, как он часто делал по дороге домой, без нужды – выпить чаю и поговорить ни о чём.

Сейчас он стоял у двери и смотрел на посетителя.

– Что за ЦПС? – очень серьёзно переспросил Иван Павлович.

– Центр противодействия содомитам, – так же мягко ответил оперуполномоченный.

– Чем я могу вам помочь?

– Я, собственно, познакомиться. Объект у вас поднадзорный, государственная продуктовая лавка.

– Так нас по этой части Центр противодействия чуждым ценностям надзирает.

– ЦПЧЦ эффективно продолжает функционирование. ЦПС выделен из него ввиду особой важности данного направления деятельности, – официально и неожиданно строго ответил оперуполномоченный.

– Коллектив вверенного мне учреждения продуктовой торговли неукоснительно соблюдает руководящие указания Центрального конвенциального совета, – в тон ему ответил Иван Павлович.

Видно было, что тон этот ему знаком и привычен.

– Табличка у вас, смотрю, имеется, образцу соответствует, – похвалил Тарасевич, уходя, Ивана Павловича.

Давид Маркович смотрел на друга удивлённо. Тот никуда не торопился.

– В ментовке ничего никогда не меняется, друг мой, – улыбаясь, повторил Иван Павлович, – до 10 у них совещание. Потом соберутся. Ехать им до нас 15 минут. У меня ещё почти полтора часа. Иди к себе. Я за краской.

И пошёл в подсобку.

Давид Маркович достал пачку сигарет, вытянул одну и закурил.

Спокойствие Ивана Павловича его восхищало. За отсутствие таблички на продлавке могли отправить на месяц в лесхозпром, корчевать пни за дорогими китайскими братьями-лесорубами. А за такую табличку – «СОДОМИТАМ ВХОД», легко сложилось бы и уголовное дело за пропаганду чуждых ценностей. А это – повышение уровня бэкграунда. И снова мерзлота.

Тарасевичу нужны были дела, он их искал и готов был шить – закрашенная ночью табличка говорила о многом. Это было плохо.

Но сегодня у него не получилось. И это было хорошо.

Иван Павлович вышел и стал аккуратно выводить на табличке слово «ВОСПРЕЩЁН».

С минуту Давид Маркович разглядывал иероглифы на упаковке сигарет, прочесть не смог, сплюнул и пошёл в свою контору. Служил он редактором в местной газете «Свет Конвенции».

– «Свет Конвенции» скажи, да всю правду доложи, – шутил над ним Иван Павлович.

Контора была недалеко, скоро Давид Маркович уже сидел в своём кабинете и писал очередной очерк об успехах хлеборобов. «Несмотря не неблагоприятные условия погоды хлеборобы обеспечивают…» Слова застревали и не хотели ложиться на бумагу.

Редактор отбросил ручку. По улице проехал полицейский внедорожник.

Иван Павлович наверняка уже закончил восстанавливать табличку. Давид Маркович не переживал.

Он вышел на крыльцо, закурил и посмотрел в сторону продлавки. Полицейская машина чуть замедлила ход возле неё и проехала дальше.

– Ну какой же всё-таки характер у него, – вполголоса проговорил Давид Маркович, аккуратно забросил окурок в урну и вернулся в контору.

Сел за стол. Текст не шёл. Вспоминать про времена, когда текст для вальяжных ведущих «средства радио-программирования» летел у него в любое время суток и в любом состоянии, не хотелось. От этих воспоминаний очерки о хлеборобах переставали даваться вообще. Гнать их надо, эти воспоминания, это Давид Маркович решил для себя давно.

Но работать всё равно не хотелось. Было душно.

Хотелось к Ивану, в подсобку, холодного пива и вытянуть ноги на топчане.

Редактор «Света Конвенции» встал и подошёл к окну. Постоял и собрался уже садиться за текст, работу надо было завершить.

К крыльцу подъехали две длинных чёрных машины. Давид Маркович замер и машинально заложил руки за спину: это были машины, на которых ездили те самые люди, что отправили его сюда, за 2000 плюс километров от Москвы. И они приехали снова.

Люди вышли. Немного людей, все в костюмах, но считать их сил не было. Зашли в контору.

– Фельдман? Давид Маркович? Не нервничайте, мы к вам, – негромко сказал ему коренастый мужчина, явно привыкший командовать.

– А я очень нервничал, что вы вдруг не ко мне, – неожиданно ответил Давид Маркович, поправляя очки, сползавшие на вспотевшем носу.

– Шутите, это хорошо, – улыбнулся мужчина и представился: – оперуполномоченный отдела по защите конвенционального строя Управления президентской безопасности кластера «Северо-Восток 2000 плюс». Мы проведём у вас обыск. А потом проедем к нам. С вами.

УПБ. Чекисты нашли новое лицо своей службе, дракон бессмертен, подумал Давид Маркович, набрал воздуха, задержал его в лёгких и, непроизвольно напрягая дрожащие пальцы, спросил:

– А по какому поводу?

– Мы пока начнём, а вы подумайте, – добродушно ответил оперуполномоченный, – пока присядьте, вон там, у окошка. Вы же опытный и умный человек. Глупостей же не будет?