Сфирот

Ожог понял, что ждать больше нечего. Он выбежал из коридора, несколькими длинными прыжками приблизился к мутантам, продолжающим мочалить тело поверженного врага. Они его заметили, обернулись, но слишком поздно. Заостренный конец железной палки вошел точно в глазную впадину, мгновенно убив первого. Второй, рыча и шипя, как разъяренное животное, несколькими размашистыми ударами отогнал Ожога. Огромный и быстрый дикарь, с горящими в полутьме глазами! Его оружие представляло собой нечто вроде топора на длинном кривом древке, казалось неуклюжим, но было очень опасным!

Инкарнатор отступал под натиском, аккуратно блокируя удары. Он не спешил переходить в атаку — потому что видел, как окровавленный труп за спиной наседающего мутанта неуловимо, мгновенно встает живым, невредимым носителем, подхватывает шипастую дубину и…

Азур-дикарь с проломленным черепом рухнул, как подкошенный. Ожог на всякий случай вытянул перед собой лом — на манер копья, и медленно, раздельно произнес:

— Привет, Ярость.

Это были его первые слова на Мире-Кольце. Голосовой аппарат нового носителя был человеческим, но фраза прозвучала как отрывистый, низкий рык.

Грэйс:Идентификация произведена. Выполняется синхронизация и настройка субвокального канала.

— Ожог? — выдохнула напарница, опуская занесенную дубинку.

— Нет, астра фатида, Белый Ворон прилетел тебя спасать…

Ярость хрипло рассмеялась. Они коротко, крепко обнялись. Новое обличье, новые носители — но даже в этой страшноватой фигуре он видел порывистую и вспыльчивую, как огонь, Ярость. Инкарнатор неожиданно ощутил разницу в их анатомии и отстранился, беззастенчиво разглядывая новое тело Ярости. Да, ее носитель был женским, с соответствующими, и, хм, весьма выпирающими признаками. Несмотря на плотную серую кожу, полное отсутствие волос на бугристой голове, жилистую мускулистость и страшноватые роговые наросты, в этом чувствовался даже какой-то своеобразный шарм. Напарница в свою очередь тоже окинула его оценивающим взглядом и насмешливо фыркнула:

— Ну и уродливый носитель ты выбрал!

— Да ты сама не лучше, — парировал Ожог, хотя это было не совсем правдой: при ближайшем рассмотрении обновленная Ярость выглядела вполне гармонично. Носитель, видимо, был молодой особью, не сильно потрепанной жизнью.

— Тогда чего глазеешь? — возмутилась девушка, прикрывая рукой слегка бронированные прелести.

— Ты что, стесняешься своих шаров? Что естественно, то не постыдно, — заметил Ожог, — Так говорил…

Он задумчиво почесал шишковатый затылок и закончил:

— Не помню, кто-то говорил. В общем, не надейся особо, я не любитель экзотики с большими…

— Заткнись, — усмехнулась Ярость. — Свои шары побереги. Как ты вообще понял, что это я?

— Нетрудно догадаться, — Ожог кивнул на распростертые тела. — Льдинка бы вряд ли устроила такое побоище. Кстати, ты не знаешь, где она?

— Нет… — Ярость печально вздохнула, — Я видела, как ты отвлек ту Тварь. Лепрекон сразу начал отходить к кораблю… а мы с Льдинкой в разные стороны. Когитор…

— Я так и думал, — прервал ее Ожог. — Ты давно нашла тело? Откуда взялись эти шивы?

— Потом расскажу. Нужно побыстрее убраться отсюда, эти не единственные, их там много. Давай только соберем все, пригодится…

Ожог был полностью солидарен. Они быстро обшарили мертвых «шив», попутно добив двоих самых живучих. Все они принадлежали к тому же роду, что и Ожог с Яростью ныне — высохшие, жилистые, с серо-голубой грубой кожей и роговыми утолщениями на торсе. Подобные А-люди встречались и на Земле, в местах концентрации А-энергии происходили и более страшные метаморфозы. С каждого забрали от двухсот до трехсот Азур и немного оружия. Ярость завладела здоровенной секирой — куском острого железа, примотанного проволокой к длинной костяной рукояти, а Ожог прибрал к рукам старый, но вполне рабочий кинжал, явно не самодельный. На дикарях было подобие одежды — что-то вроде набедренных повязок и не очень хорошо выглядящих лохмотьев, к которым вообще не хотелось прикасаться. Ярость даже не стала заморачиваться, соорудив нечто вроде короткой туники, и махнула рукой — побежали!

Она пришла сверху, а он повел ее вниз, в уже изученные технические коридоры. Показал облюбованное укрытие в укромном уголке зала, уставленными странными гудящими кубами, покрытыми древним наростом окислов. Кубы были теплыми, даже горячими, и из-за них в помещении установился приятный микроклимат, но здесь почти не было противного мха и ядовитых грибов, заполонивших нижние ярусы.

Ожог давным-давно был страшно голоден, и, словно ощутив это, Ярость махнула связкой из высушенных длинных лапок и сморщенных полупрозрачных тушек. Один из трофеев с недавних противников. Отломила одну членистую лапку и бросила ему, а сама вгрызлась в другую. Ожог недоверчиво смотрел, как она жадно, с хрустом поглощает нечто, больше всего похожее на засушенное насекомое.

— Чего опять пялишься, — пробормотала напарница с набитым ртом, — Давай ешь! Чистый белок!