Сфинксы северных ворот

— Интересно… даже, я бы сказала, потрясающе! — Художница подчеркнутым жестом отодвинула бокал. — Спорить с вами не хочу, но должна заметить, что вы несправедливы к новоселам. Они весьма бережно относятся к прошлому, на мой взгляд. И уж, во всяком случае, нехорошо их пугать, рассказывая небылицы о привидениях. Наталье в вашем бывшем доме неуютно. Симона Лессе призналась, что местные жители попросту ее бойкотируют из-за этих странных слухов…

— Лично я ни слова вашей подруге о привидениях не говорил! — Делавинь залпом опорожнил свой бокал. Было видно, что мужчина пытается успокоиться. — Это Дидье… Натали сама стала его расспрашивать об истории дома. Что касается Лессе… Действительно, о костях, найденных в парке, говорят много, и не я один, а все! За всех соседей я не собираюсь отвечать… Дидье работает в замке с моего разрешения, значит, мы уж точно Лессе не бойкотируем. Напротив, я им не раз помогал советом. Да если бы не я, с ними бы здесь никто и не разговаривал! — вырвалось у него.

— Не надо отвечать за соседей, никто этого от вас и не требует! Отвечайте за себя — час назад вы мне говорили, что Лессе разворошили в парке то, что нельзя было трогать! — все больше воспламеняясь, напомнила Александра. — И… уж извините, что я этого касаюсь, но вы дали мне понять, что считаете новых владельцев замка виновниками того, что случилось с вашей женой…

— А вы, значит, во все это не верите? — Делавинь смотрел на нее неподвижным, тяжелым взглядом.

— Я верю, что человек может сам себя напугать до смерти… До болезни… — после паузы ответила она. — Особенно если семена падают на подготовленную почву. В привидения, как таковые, я не верю. Их нет.

В кухне стало так тихо, что шелест истершихся крыльев перезимовавшей бабочки, ползавшей по залитому солнцем подоконнику, заставил сидевших за столом людей обернуться в ее сторону. Делавинь, помолчав с минуту, пожал плечами:

— Ну… что-то же там было… И в «Доме полковника», и в парке. Это нельзя отрицать!

— Наталья рассказала мне о том, что происходило здесь с нею, и не убедила меня ни в чем! — упрямо ответила Александра. — Все это из области домыслов. Послышалось, показалось… Нервы расстроились до того, что ей даже прикосновение померещилось. История вашего рода не могла на нее не подействовать… Очень впечатляющая история, надо сказать!

— Ну, хоть это вы признаете! — Усмехнувшись, Делавинь вновь наполнил свой бокал и вопросительно взглянул на гостью: — Вы что же, совсем пить не будете?

— У меня и без того настроение… приподнятое!

Александра встала из-за стола, прикладывая ладони к внезапно разгоревшимся щекам. В кухне было душно, а от присутствия этого мрачного тяжеловесного человека, казалось, вовсе нечем было дышать. Подойдя к окну, она коснулась пальцем неловко завалившейся набок бабочки. Та, вздрогнув, застыла — то ли умерла, то ли прикинулась мертвой.

— Симона тоже меня удивила… — не глядя на мужчину, продолжала она. — Разумная дама… И всерьез считает, что в парке нехорошо из-за того, что потревожили старые кости… И если ей удастся вернуть сфинксов к гроту, все наладится…

— Сфинксы останутся там, где их установил мой предок, — отрубил Делавинь. В его голосе внезапно звякнул металл, словно сам полковник воодушевлял потомка. — Натали, к счастью, понимает, что они должны оставаться на месте. Мне удалось ей это втолковать.

— Так и вы верите, что сфинксы стерегут клад полковника, как говорят в деревне? — обернулась Александра.

К своему удивлению, она обнаружила мужчину прямо у себя за спиной — этот плотный, коренастый человек умудрялся двигаться совершенно бесшумно. Делавинь склонил голову:

— Это одна из тех немногих вещей, в которые я верю.

— Так почему бы вам не договориться с вашими фамильными сфинксами и не найти этот клад? Все лучше, чем продавать дом чужому человеку!

Художница думала поставить Делавиня в тупик этим простым вопросом. На ее взгляд, все было ясно: именно продажа дома доказывала отсутствие какого-либо клада. «Никто не убивает курицу, которая несет золотые яйца!» Но мужчина, стоявший так близко, что она чувствовала на своем лице его горячее дыхание, медленно растянул губы в улыбке:

— Есть вещи, которые нельзя ни продать, ни купить… Вы еще убедитесь в этом.

Она была готова попросить его отодвинуться — сама Александра не могла отойти от окна, Делавинь попросту перекрыл ей путь к отступлению, заняв собой узкий проход между стеной и столом. «Уж не думает ли он меня соблазнить?!» Эта мысль рассмешила ее, Александра едва не прыснула. Делавинь нахмурился. «А, ты не любишь, когда в твоем присутствии смеются! — Теперь она улыбалась шире, напоказ. — Бедные твои дети… Дай им Бог скорее вырасти и уехать из этого места, где призраков ценят больше, чем живых людей!»

Дверь кухни отворилась. На пороге стоял Дидье. Парень еще смеялся, оглядываясь и что-то отвечая сестрам. Увидев отца, он попытался принять серьезный вид, но получилось это у него плохо.

— Где ты был? — Отец резко развернулся к парню, и Александра смогла наконец покинуть закуток у окна.