Сфера влияния

  - Есть такой анекдот: Приходит в штурмовую роту на должность командира взвода лейтенант только из училища. И видит, что командир роты держит своих солдат "в чёрном теле". Постоянно занятия, учения, строевая... Но почему-то никто не жалуется. Вот и поинтересовался он у начальника, в чём секрет. А тот и говорит: "Протяни руку". Лейтенант протянул. Командир обхватил его ладонь своей, и сильно сжал. "Больно? Только честно" - спрашивает. Лейтенант отвечает: "Больно"... Тот сжимает ещё сильнее... "А сейчас?". "Ещё больнее". Командир сжимает ладонь со всей дури, а лапа у него... - Яков посмотрел на свою ладонь, и улыбнулся, - примерно вот такая... "Больно?". Лейтенант уже еле терпит: "Очень!". Тогда комроты чуть-чуть отпускает руку. "А сейчас?". "Хорошо-о-о!"...

  Вот нас сейчас чуть-чуть "отпустили"... И нам хорошо... А не было бы второго этажа, и отпускать было бы нечем... - С этими словами Левинзон снова вернулся к своей тумбочке, оставив Белецкого размышлять над тонкостями управления людьми.

  Время близилось к отбою, и отделение уже готово было испытать новые кровати. Только Карлаш, который не отнёс свой чемодан в новую каптёрку сразу, а сначала поковырялся в нём, выискивая какую-то очень нужную ему вещь, наконец-то потащил чемодан на новое место хранения. Отсутствовал он не долго. Буквально через пять минут ввалился в кубрик со словами "Сычёва ведут!". Все бросили свои дела, и столпились у дверей. Действительно, по коридору в сопровождении двух вооруженных охранников шёл, а точнее плёлся единственный пока боец во взводе, который умудрился получить три предупреждения и путёвку на гауптвахту. Вид у него был - краше в гроб кладут. Похоже, охрану ему выделили не для того, чтобы он не сбежал по дороге в казарму, а чтобы поддержать, если он вдруг начнёт падать. Охранники довели подопечного до нового места жительства, и удалились. Весь личный состав взвода рванул в кубрик Сычёва, чтобы "попросить его поделиться впечатлениями" о прошедших трёх днях.

  Но разговор не получился - "злостный нарушитель" рухнул на койку, и даже не открывал глаза. Так, не открывая глаз, он и отчитался о своей "командировке": "Тренировки... Сплошные тренировки. Есть не давали - только питательный раствор. Спать не давали. Только стимуляторы. Плохо старался - боль..." Последние слова "герой вечера" произнёс уже почти шёпотом, и вырубился.

  Переглядываясь, штрафники разошлись по своим кубрикам... Последним в кубрик отделения Белецкого зашёл барон. Он молча подошёл к Похмелову, и так же молча протянул ему памятную бутылку водки. Тот, тоже не говоря ни слова, взял бутылку, со вздохом поднялся, и выкинул её в утилизатор. Обернувшись, он обозначив короткий кивок в сторону барона выдавил: "спасибо", и, тяжело ступая, направился к своей койке. Прозвучала команда "Отбой"...

  Ночь на новом месте прошла спокойно. Сны снились строго по учебной программе, злобный прапорщик Шелехов штрафников не навещал... В общем, даже как-то скучно. Немного разнообразия в жизнь бойцов второго взвода внесла традиционная утренняя пробежка. Во-первых, потому что с утра началась настоящая метель, чего до сих пор здесь ещё не было, а во-вторых, что во время пробежки бойцы встретили наконец не почтившего их своим вниманием ночью Шелехова: Он ме-е-едленно шёл по дорожке в направлении санчасти, а за ним, зябко ёжась, брела толпа хмурых людей в леней офицерской форме со споротыми знаками различия.

  Прибыла новая партия штрафников. В громадной армии Империи всегда находилось достаточно преступивших закон, чтобы штрафбат не испытывал недостатка в кадрах.

  Увидав эту картину, Белецкий испытал двойственные чувства: С одной стороны - злость на прапорщика за его очередное издевательство над людьми. С другой - некоторое облегчение при мысли, что теперь у грозы штрафников, возможно, появится более интересный объект для издевательств, чем второй взвод. Второе чувство Егору очень не понравилось. Решив, что подобные мысли недостойны дворянина и просто нормального мужчины, он попытался изгнать их из головы, но они почему-то упорно не хотели изгоняться... Так Белецкий и боролся с самим собой до утреннего построения, на котором оказалось, что вместо занятия по спецподготовке его сегодня ожидает встреча с особистом.