Сфера влияния

Она прошла, качая бедрами, через внутреннюю дверь в дальний конец здания, в котором, по его представлению, находились чьи-то жилые комнаты. Он ощутил необычное для себя волнение. Лафорэ, в чем он был уверен, не из тех, кто носит при себе оружие. Он и сам не был вооружен. Но все могло сложиться не так просто. У него с собой была его трость. Он зажал ее между колен и начал нервно крутить.

Парень, без сомнения, читал газету, задрав ноги на стол. Он слышал приглушенные голоса. Девушка вернулась.

Она снова обрела уверенность. Мистер Боз, видимо, решил, что он не опасен. И он не был похож на полицейского, правда не на взгляд ДСТ… или мистера Мак-Линтока!

— Он выйдет к вам, как только освободится, — сказала она развязно.

Ван дер Вальк достал сигареты:

— Курите?

— А, французские… нет, спасибо. Я курю только «Лаки». — Это чтобы поставить его на место! Она, возможно, зналась с летчиками, но не с мужчинами, которые ничего собой не представляли. — Да, — сказала она и посмотрела на свою пилку для ногтей, — у нас часто бывают бизнесмены из Маастрихта, Роермонда… даже Эйндховена. У нас шесть собственных самолетов и несколько частных. А мистер… ну тот, что с крупного фармацевтического предприятия, — купил реактивный самолет и собирается держать его здесь. Нам приходится отказывать людям в уроках пилотирования.

— Да что вы. — Он надеялся, что дал ей понять, будто это произвело на него впечатление.

— У нас есть один самолет на продажу, если вас это интересует.

Он нервничал и внезапно почувствовал желание заткнуть ей рот.

— Нет, но я нанимаю девушек, чтобы отправить целый самолет одному нефтяному шейху.

Она бросила на него уничтожающий взгляд и начала громко стрекотать на своей пишущей машинке. Дверь за ее спиной распахнулась, и в комнату вошел мужчина.

Описание нисколько не помогло, но комиссар сразу понял, что это Лафорэ. Он был в спортивном летном костюме. Брюки из плащевой ткани, высокие ботинки, водолазка, куртка-дубленка, небрежно накинутая на плечи, и широкополая фетровая шляпа с высокой тульей. И Лафорэ понял тоже, кто был перед ним… комиссар был в этом уверен.

— Кто-нибудь заходил? — спросил Лафорэ сухим начальственным тоном. Но это было глупо… Он мог спросить об этом там, в задней комнате, разве не так? Хотел обрести уверенность.

Девушка показала движением подбородка на Ван дер Валька:

— Только этот джентльмен, но он не говорит мне, по какому делу.

— О! — Голубые глаза бросили быстрый, острый взгляд. Лицо, с бороздами морщин возле подбородка, было покрасневшим и обветренным, но не обвислым. В этом человеке все еще можно было узнать молодого офицера. — Пит, конечно, закончил проверку того двигателя?

— Он остался доволен электропроводкой или чем-то там. А сейчас пошел попить кофе, я думаю.

— Хорошо. Тогда, Дейзи, проверь, пожалуйста, расписание инструктажа.

Дейзи! Подходящее имя для нее…

— Итак, мистер?..

— Моя фамилия Ван дер Вальк.

Он наверняка читал голландские газеты, которые высокопарно извещали о том, что Хозит, комиссар провинции, возглавлял расследование загадочного убийства. Но он держал себя в руках.

— Может быть, пройдем в бар?

— Прекрасная идея.

За дверью с надписью «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА» никого не было, лишь уборщица протирала мокрой тряпкой пепельницы и смахивала пыль. Но линолеум блестел, и кофеварка сияла в ожидании. Лафорэ снял шляпу. Светлые волосы нисколько не потускнели, они по-прежнему оставались густыми и волнистыми, но были длиннее, чем когда-то. Он не был похож на француза, и его акцент не был французским, скорее голландским, как если бы он был люксембуржцем. Возможно, он таковым и был. Лафорэ слегка наморщил загорелый лоб.

— Виски?

— Немного.

— Столько достаточно?

— Спасибо, лейтенант.

— Стало быть, вы знаете.

— Скорее, случайно узнал.

— Как вы выяснили? Они не были… Мне следовало подумать… особенно побеспокоиться о том… о том…

— О том, что это может перейти границу… нет, не совсем так. Везение, настойчивость, немного дерзости. И поездки. Я не добрался до По, но совсем немного, можно сказать.

— Ваше здоровье.

— Ваше здоровье.

— Кого вы видели?

— Вуазена.

— А! — Он помнил Вуазена.

— Он был удивительно любезен. И очень обеспокоен тем, чтобы не было допущено никакой несправедливости.

— Да, — задумчиво сказал Лафорэ. — Да, он — честный парень.

— Все изменилось, как вы понимаете. Ханой остался очень далеко.

Лафорэ пожал плечами. Это была глупая фраза. Но не для него.

— Они знали, где я был? Я удивлен, что они потрудились узнать.

— Нет. Никто не знал. Я узнал в ДСТ. — Его глаза вспыхнули. — Нет-нет, они не следят и не следили за вами. Просто досье с очень давних времен — существовала некоторая настороженность по отношению к военным в Алжире. — Лафорэ почти улыбнулся. — А вы знаете, как бывает с этими досье? Какой-нибудь не в меру усердный бюрократ обнаруживает их существование и потом хочет поставить штамп и отправить в архив. Они хранились на чердаке все эти годы, а я стал — как вы назовете это? — катализатором?