Сфера влияния

— Несомненно. Она повела себя как сумасшедшая. Она безумно ревновала его к этой девушке — как же, такая соплячка сумела переиграть ее. Когда я увидел ее в первый раз в Австрии, она вела себя абсолютно безрассудно, как никогда позже. А потом она поняла, что я представляю гораздо большую опасность, чем ей казалось. Вначале она рассчитывала на то, что я сумею найти Маршала и, воззвав к его здравому уму, верну его домой. Но потом стала смотреть на меня как на союзника Канизиуса, а значит, как на реальную угрозу. Она понадеялась на то, что я приведу ее к Маршалу, а она поговорит с ним сама и все уладит. Она попыталась затащить меня к себе в постель — я вам говорил об этом? Когда она поняла, что все, что она делает, может заставить меня стать более подозрительным и вызвать во мне горячее желание понять, что же, черт побери, все-таки происходит, она совершенно потеряла голову и крикнула ему. Какое-то время я предполагал, что она послала мужу какое-то сообщение, возможно через банк. Но теперь я в этом сомневаюсь. Я думаю, что, когда Маршал увидел ее тогда, на склоне холма, это было для него полной неожиданностью, и думаю, что, увидев ее, он был расстроен даже больше, чем когда увидел меня. Да и что я мог бы с ним сделать? У меня не было оснований поднимать шум. Конечно, девушку надо было вернуть домой, но с ним я только поговорил бы, чтобы выяснить, что он сам думает обо всем происходящем.

— Ее трагедия была в том, что он думал, будто она для него такой же враг, как и Канизиус. Вот почему, проделав этот долгий путь, она застрелилась. Поэтому она стреляла и в тебя. Все, к чему она прикасалась, превращалось в прах. Открытие того, что он застрелился, находясь в постели с другой девушкой, шокировало ее настолько, что она окончательно сошла с рельсов. Знаешь, что я думаю? Для тебя это, возможно, прозвучит по-идиотски, особенно потому, что это ты услышишь от меня. Я думаю, что она не простила ему того, что он не застрелился, находясь в постели с ней самой.

— Нет, — медленно выдавил Ван дер Вальк, — я не вижу в этом ничего идиотского. Это объяснение вполне нормальное. Они оба были обречены. В мире, в котором мы живем, побеждают типы вроде Канизиуса.

— Канизиус… — произнес месье Лира с легкой улыбкой, появлявшейся на его губах всегда, стоило ему подумать об этом джентльмене. — Я в самом деле здорово его напугал. И получил реакцию вполне адекватную для подобного типа. Его пулю получил ты. Теперь он станет глушить свою совесть деньгами. Думаю, он сделает тебе подарок, но его щедроты не будут обусловлены благородством души, — сухо заметил месье Лира.

— Он меня мало волнует. Пусть организует похороны — ему будет приятно.

— Ты ошибаешься, мой мальчик. Я знаю, как ты себя чувствуешь, но ты ошибаешься. Я говорил с твоей женой и имел смелость провести кое-какие переговоры от твоего имени. Страховая компания оплатит твой больничный счет — но она не сможет оплатить твоей боли. Может быть, — не могу говорить с уверенностью, даже предполагать, — ты теперь немного… нетрудоспособен. Станешь получать пособие — нет, нет, не спорь со мной, я сам полицейский, я прекрасно знаю, как случаются такие вещи. Вот выпихнули бы тебя на пенсию, что бы ты получил? Сколько тебе лет? Сорок? В полиции служишь лет двадцать? Так что бы ты получил? Твоя жена сказала мне — что. Так что не сердись на меня, я немного надавил на Канизиуса. Империя Маршала — у меня есть письменное подтверждение — утроит пенсию, платить будут тебе или твоей жене.

— Дайте мне сигарету… Что они говорят обо мне? Полная недееспособность?

— Они не могут сказать всей правды. Они сказали мне, что восемьдесят процентов за то, что они поставят тебя на ноги и ты будешь как новенький… или почти как новенький. Я хорошо знаю Гашассэна. Он слов на ветер не бросает. В любом случае — надежда есть.

Ван дер Вальк ухмыльнулся:

— И все же, каким образом вам так удалось обработать Канизиуса? Он же настоящий бандит, вроде бы не из пугливых.

Месье Лира ухмыльнулся в ответ:

— Это точно. И точно, что его напугал не я. Это сделала твоя жена. Прекрасная женщина, твоя жена. Я разговаривал с ней в офисе, когда он тоже там был, — я хотел встретиться с ними обоими одновременно. — Его ухмылка стала шире. — Она вела себя просто отлично.

— Что же она сказала? — Ван дер Вальк хорошо знал, что Арлетт в решающие моменты не теряла головы и выбирала наилучшее решение. Не то что Анн-Мари Маршал.

— Она пошла прямо на него, — с удовольствием доложил Лира, — и очень убедительно сообщила ему, что с удовольствием пристрелила бы его лично. Он прекрасно видел, что она шутить не настроена. Я ведь сказал тебе, что на таких типов ничто не действует, кроме физического страха.

Ван дер Вальк рассмеялся, но это причинило ему такую боль, что надо было остановиться, но как же это было тяжело.

— Но все-таки — как вам это удается? Ведь я все запутал. Я вел себя как круглый дурак — и вот смотрите, к чему меня это привело.

Месье Лира сунул свою тетрадь под мышку и покачал головой: