Северус

— Да, Роксана обещала показать одну весьма занимательную комнату, да и не мешало бы одежду для Люпина прихватить, — Ворон набросил мантию на голые плечи и в который раз за этот бесконечный день подошел к двери. — Забавно, но мы, похоже, еще и на ужин успеем. Поищите здесь, может быть, найдете что-нибудь про василисков, я очень быстро вернусь. Особенно уделяйте внимание любым упоминаниям об отношениях этих змей и говорящих на змеином языке людей, — Ворон вспомнил, что хранительница как-то упомянула вскользь о том, что змей многое мог позволить говорящему с ним человеку.

— А ведь правда, Алиса же говорит со змеями, — просиял Люпин. — Иди, мы поищем, — он слегка неуверенной походкой направился к стеллажам. — Только быстрее возвращайся, а то есть очень хочется.

Глава 30

— У меня все болит, — простонал Ворон, падая на маты и отбрасывая в сторону осточертевшую рапиру.

— Никогда бы не подумал, что ты такой нежный, — Мальсибер ухмыльнулся и под одобрительный возглас Кровавого барона провел изученный прием на манекене.

Ворон преувеличенно тяжело вздохнул и обвел взглядом тренировочный зал, в который превратилась Выручай-комната. Зеркальные стены, стойки с рапирами, мечи всевозможных размеров в ножнах, даги — и еще очень много самого разного колюще-режущего оружия. Пол был устлан жесткими матами, а в углах стояли манекены, предназначенные для отработки ударов.

В первый момент, когда Ворон все это увидел, он не мог удержать возглас восторга, как на его месте поступил бы любой представитель сильного пола. Такая же реакция наблюдалась у Люпина с Мальсибером, которые с восторженным трепетом дотрагиваясь до оружия — некоторые его виды были чуть ли не больше самих мальчишек.

Восторг прошел, когда сэр Николас указал призрачной рукой на стойку с тренировочными рапирами. Ворон честно попытался увильнуть от тренировок, но Ремус посмотрел на друга настолько несчастными глазами, что валет вынужден был согласиться.

Тело не было приучено к подобным нагрузкам, и уже через полчаса от начала занятий Ворон рухнул на маты.

— Северус, вставайте, — к нему подплыл Кровавый барон.

— Я устал, — Ворон откинулся назад и лег на спину.

— Вы не могли устать. Мы всего лишь выучили одну классическую стойку и один простенький удар. Представьте, что с вами будет, когда мы начнем разучивать связки?

— Я не доживу до этого дня, — кряхтя, как столетний старец, Ворон поднялся и подобрал рапиру. — И вообще, мне-то зачем все это нужно? Ладно Люпин, ему эти упражнения необходимы для самосовершенствования. Ладно Мальсибер, он, вроде, аристократ в энном поколении, у него, может быть, кровь играет. Но мне-то все это зачем?

— Для общего развития, — оборвал его причитания барон, у которого впервые за много столетий появилось развлечение. Он не собирался терять ни одного из своих неожиданных учеников.

Ремус подошел к Ворону и, положив рапиру на пол, начал осторожно разминать плечо.

— Болит? — сочувственно спросил валет.

— Немного. Роксана говорит, что во время полнолуния пройдет.

— Ничего, неделя осталась, — Рейнард присоединился к друзьям, а два призрака отлетели в сторону и принялись о чем-то шептаться.

— Только вот нам пока рановато при твоем полнолунии присутствовать, — Ворон повертел в руках легкую тренировочную рапиру. — Как мы узнаем, какие осложнения у тебя могли возникнуть?

— Роксана обещала побыть со мной. К тому же я прочитал, и она подтвердила, что скоро нам нужно будет что-то придумать, чтобы вы смогли пробираться ко мне. Чтобы научиться сохранять разум во время полнолуний, необходимо присутствие друзей — тех, кому человек никогда не причинил бы вреда. Я ведь уже не просто бессмысленно бросаюсь на все, что движется; я помню свое последнее полнолуние. В подвал тогда вошла мама, а я знал, что это мама, и ничего ей не сделал. Она так плакала… — Люпин сглотнул. — Мама со мной все полнолуние просидела — гладила, обнимала и плакала. Говорила, что это просто чудо — то, что я научился сохранять разум во время обращений.

— Скоро тебе можно будет не прятаться в полнолуние. Ты сможешь контролировать ипостась, — Ворон подошел к манекену и встал в высокую горизонтальную стойку. Простоял так с минуту, все это время разглядывая себя в зеркале, тяжело вздохнул и вернул рапиру на ее место у стены.

— На сегодня все, — сэр Николас подплыл к ученикам поближе, — завтра увидимся в это же время.

— Завтра? — Ворон подскочил на месте. — Почему завтра?

— Потому что, молодой человек, занятия необходимо проводить ежедневно, чтобы закрепить результаты.

Призраки просочились через стену, оставив ребят в Выручай-комнате.

— Куда сейчас? — Мальсибер аккуратно поставил рапиру, любовно погладил эфес.

— У нас класс зельеварения зарезервирован на четыре часа, как раз до отбоя, — Ремус повел поврежденным плечом.

— И чем мы там займемся? — перспектива работы с зельями не вызывала у Мальсибера такого энтузиазма, как фехтование.

— Мы еще не закончили с лепреконским золотом, — Ворон открыл дверь и осторожно выглянул в коридор, — пошли.