Северный страж

Потыкав дно впереди, досадливо отбросил жердину. Всё, делать нечего, дальше будет точно с головой. Хочешь не хочешь, придётся плыть.

Словно чувствуя беспомощность, вязкое дно понемногу начало засасывать.

Поколебавшись, Алексей лёг на живот и поплыл. Вопреки опасениям, что рюкзак потянет на дно, ткань надулась, придавая почти нулевую плавучесть.

Воспрянув духом, прибавил ходу. Приятный сюрприз. Прямо как спасательный жилет. Да и пластиковый мешок внутри точно не даст затонуть.

Ряска сменилась змеистыми водорослями. Склизкие стебли вызвали целую волну детских панических ощущений. Будто снизу с тобой играется кто-то невидимый…

Когда силы, казалось, уже совсем иссякли, руки уткнулись в твёрдое.

Тяжело дыша, на четвереньках, выполз на берег и обессиленно повалился в мох.

— Живём…

Минут через пять тело начала колотить мелкая дрожь. Ещё пару минут такого солярия, и воспаление лёгких будет точно обеспечено. Всё, разлёживаться некогда. Придётся сушиться суровым армейским способом. Десять минут бега, пять ходьбы.

Эх, спички бы сюда. Столько сушняка кругом. Сейчас бы костерок быстренько замостырил, просушился как человек. Вот что значит некурящий. А кто ж знал-то…

Стуча зубами от холода, непослушными синюшными пальцами стянул берцы. Брезгливо поморщившись, слил грязную жижу. Наскоро отжав носки, зашнуровался, закинул рюкзак на спину и бодрой трусцой рванул в бурелом.

В высоком ельнике царил густой полумрак. Корявые, обросшие мохнатым лишайником сучки так и норовили воткнуться в глаз. Волей-неволей вскоре пришлось перейти на шаг.

Поплутав между стволами, наткнулся на утоптанную тропу. Присев, заинтересованно поковырял палочкой глубоко вдавленные отпечатки копыт.

— Кабан, наверно…

Вереница следов уходила куда-то на юго-запад. Задумчиво оглянувшись на солнце, решил идти по звериной тропе. Всё быстрей получится, чем плутать в этих дебрях. Только вот кабан штука серьёзная. Ружьишко надо вытащить. Хотя что кабану картечь, так, попугать только. Тут пуля нужна. Наверняка у Михалыча этого добра навалом. Теперь бы только ничего не отсырело…

Вытащил ружьё, озабоченно глянул стволы на просвет. Вроде более-менее сухо.

Для самоуспокоения нажал спусковой крючок. Боёк сухо щёлкнул.

Хм… Надо же, работает. Умели же делать раньше. Хотя, с другой стороны, что ему будет в целлофане… Так, время, время! Нечего здесь засиживаться, бежать, бежать, бежать…

Минут через тридцать организм запротестовал. Невыносимо заколола селезёнка. Тяжело дыша, Алексей ухватился за бок и перешёл на шаг.

Пожалуй, хватит на сегодня марш-бросков, чай не на службе. И так уже высушился, только пар из головы не валит. Надо смириться с неизбежным. Через час-полтора точно стемнеет. Шататься ночью по лесу выйдет себе дороже. Хочешь не хочешь, придётся заночевать. Перспектива не радует, конечно, зато нет худа без добра. Как стемнеет, может, какая машина проедет, фары издалека видно, или деревенька засветится… Эх, жалко спальник выложил. Всё место экономил, жмот. Сейчас одной проблемой было бы меньше. Ладно, на худой конец и «кикимору» одеть можно. Тоже клочков полно. Только вот конденсат. Под утро наверняка будет хоть выжимай. Помнится, года два назад тоже заночевали в августе на природе. За ночь палатка вся изнутри отсырела. И то был август и палатка. А тут кабы не середина сентября. К утру дуба можно дать запросто. Укрыться бы чем или шалашик какой-никакой сделать. Всё потеплее будет.

Оглядевшись, метрах в тридцати приметил старую покосившуюся ель. Густые мохнатые ветви почти касались земли. Чудесно, вот и готовый стройматериал. Осталось только руки чуть приложить.

С натугой отодвинув колючие ветви, протиснулся в тёмный лаз. Пахнуло прелью. Критически оглядев густую крышу над головой, придирчиво пнул пружинящую подушку старых иголок. Нормально. Практически готовый вигвам. Почти даже делать ничего не нужно.

Натаскав молодого лапника, повалился на подстилку. Сразу навалилась невероятная усталость и какое-то полное безразличие. Сонно зевнув, переоделся в сухое, облачился в «кикимору» и, положив под правую руку ружьё, накрылся лапником. Теперь спать, завтра наверняка всё и выяснится. И нечего голову зря ломать. Как говорит мама, утро вечера мудренее…

Тоскливый волчий вой пробился сквозь сон. Чувствуя, как бешено заколотилось сердце, Алексей лихорадочно нащупал ружьё. Прикосновение к металлу придало уверенности. С трудом подавляя нервный озноб, откинул лапник и прислушался.

Выли где-то севернее и, судя по эху, достаточно далеко. Чуть успокоившись, нащупал и включил мобильник. Пятнадцать минут шестого. Весело. Если не ошибся с месяцем, до рассвета ещё часа три. И теперь после такого бодрящего концерта точно не уснуть. Странное дело. Волчий вой в зоопарке кажется умилительным и даже смешным. А ночью на природе почему-то вызывает совсем другие ощущения…