Северный сфинкс

Наконец, когда гнев самодержца иссяк, он вытер платком пот с лица и залпом выпил стакан лимонада. Немного остыв, Павел уже спокойным голосом спросил у меня:

– Игорь Викторович, как вы объясните все случившееся? Я понимаю, что в вашей истории ничего такого не было, но, возможно, вы нам что-нибудь посоветуете?

– Ваше величество, – ответил я, – полагаю, что наши враги еще располагают достаточным влиянием и средствами для того, чтобы помешать нам добраться до главных действующих лиц этой трагедии. Граф вряд ли покончил жизнь самоубийством – не такой он человек. Скорее всего, ему в еду подбросили отраву, от которой он и умер. Давайте подумаем, кому в первую очередь нужна была его смерть? О заговорщиках, находившихся в России и принадлежавших к высшему свету, мы знаем практически все. Правда, не все из них изобличены и привлечены к ответственности. Но они сильно напуганы и вряд ли бы пошли на столь рискованное дело. Гораздо меньше мы знаем о масонах, которые тоже приложили руку к заговору. «Вольные каменщики» умеют обделывать свои делишки тихо, без лишнего шума. Опыт в этом у них огромный. К сожалению, мы пока не имеем доступа к секретам масонских лож.

– Я немедленно запрещу все франкмасонские ложи в России! – воскликнул разгневанный император. – Надо как следует допросить графа Панина! Тем более что вы, Игорь Викторович, утверждаете, будто старый друг мой является одним из главных заводил сего комплота.

– Алексей Андреевич, – обратился он к Аракчееву, – Никита Петрович сейчас находится в Москве? Немедленно направьте туда фельдъегеря, чтобы доставить его ко мне. Пусть солдаты возьмут графа под арест и не спускают с него глаз. Надо привезти его в Петербург в полной целости и сохранности. Думаю, что от него мы узнаем много интересного…

– Гм, государь, – сказал я, вмешиваясь в разговор. – Панина следовало давно взять под стражу. Боюсь, что, получив известие о провале заговора, он сбежал из Москвы за границу. И уже оттуда пакостит нам. Как и граф Воронцов, окопавшийся в Лондоне.

– Господин подполковник, – скрипучим монотонным голосом произнес Аракчеев, покосившись на меня, – я не вправе был сам решать – брать или не брать под стражу графа Панина без указания императора, – тут «преданный без лести» повернулся к Павлу и низко ему поклонился. – Но такого распоряжения я от вас, государь, не получил. Так что моей вины в том нет.

Павел снова побагровел от гнева и громко топнул ботфортом. Но, немного успокоившись, он устало произнес:

– Господа, давайте не будем обвинять друг друга, а лучше подумаем, как выбраться из этой неприятной ситуации?

– Ваше императорское величество, – я решил, что пора заканчивать перебранку, а следует заняться делом, – как мне кажется, с приближением к Ревелю эскадры Нельсона наши недруги активизируются. Следует ожидать в Петербурге и других каверз. Об этом я хочу потом поговорить с графом Аракчеевым. О плане действий, который будет нами составлен, мы, государь, сразу же вам доложим.

– Хорошо, – устало произнес Павел, потирая ладонью лоб. Похоже, что у него снова разболелась голова, и он не был готов к продолжению разговора. – Ступайте все. Сегодня мы с вами, Игорь Викторович, еще увидимся. Вы ведь не забыли, что вечером у меня собираются те, кто на днях отправится в Ревель, чтобы руководить там боевыми действиями?

– Я помню, ваше императорское величество, – кивнул я. – Разрешите идти?

Павел кивнул и со стоном обхватил голову руками. Все на цыпочках покинули кабинет царя.

7 (18) апреля 1801 года.

Эстляндская губерния. Ревель.

Подполковник ФСБ Баринов Николай Михайлович.

РССН УФСБ по Санкт-Петербургу

и Ленинградской области «Град»

Устроились мы в Ревеле, можно сказать, по-королевски. Разместили меня и моих людей в губернаторском дворце, построенном на месте снесенной западной стены Ревельского замка и башни «Штюрн дер Керл». Строительство дворца началось еще в 1767 году, в годы царствования императрицы Екатерины Великой. Помещения нам любезно предоставил губернатор Эстляндии Андреас фон Лангель, являвшийся, по словам Василия Васильевича Патрикеева, известным масоном, состоявшим в ложах «Урания» и «Пеликан». В каких-либо тайных антигосударственных делах он замечен не был, но мы решили на всякий случай держаться от него подальше.

А вот вице-губернатор Герман фон Радинг оказался человеком хозяйственным и толковым. В свое время он служил на флоте и был в царствование матушки Екатерины командиром Астраханского порта. В морском деле он разбирался, и мы с его помощью попытались вникнуть в то, что происходило в данный момент в Ревеле. А происходило тут такое, что с первого взгляда сразу было и не понять.