Северный полюс. Южный полюс

И вот теперь, в 1908 году, проплывая мимо острова Дак на пути к мысу Йорк, я вспоминал о находящихся там могилах, и мне и в голову не приходило, что одному из участников нашей экспедиции, всеми нами любимому профессору Россу Марвину, который ел за одним столом со мной и исполнял обязанности моего секретаря, суждено прибавить свое имя к длинному списку жертв Арктики и что его могила в бездонной темной пучине станет самой северной могилой на Земле.

1 августа мы достигли мыса Йорк. Крутой, почти отвесный, он заканчивался полосой Арктического побережья, населенного эскимосами – самыми северными представителями человечества на Земле. Мне не раз доводилось видеть его снежную вершину, возвышающуюся вдали на горизонте в заливе Мелвилл, когда мои корабли проплывали на Север. У основания мыса ютится самое южное из всех эскимосских поселений, и он из года в год служил мне местом встреч с обитающим здесь племенем.

Прибыв на мыс Йорк, мы оказались в преддверии собственно работы в Арктике. У меня на борту было все необходимое снаряжение и материалы, какие мне могла предоставить цивилизация. А здесь я должен был забрать орудия и людей, которых сама Арктика породила для собственного покорения. Мыс Йорк, или залив Мелвилл, – это демаркационная линия между цивилизованным миром, с одной стороны, и арктическим миром – с другой, арктическим миром со всем его вооружением: эскимосами, собаками, моржами, тюленями, меховой одеждой и опытом аборигенов.

Позади лежал цивилизованный мир, теперь для нас абсолютно бесполезный, не могущий дать нам ничего больше. Впереди простиралась неисследованная пустыня, через которую я должен был буквально пробивать путь к цели. Уже само плавание от мыса Йорк до места зимовки на северном побережье Земли Гранта – не «просто плавание»; в сущности говоря, на последних этапах это вовсе не плавание, а сплошные нажимы, наскоки, увертки и таранные удары в схватке со льдом, причем каждую минуту можно ожидать от противника сокрушительного ответного удара. Все это очень напоминает работу искусного боксера-тяжеловеса или работу древнеримского кулачного бойца.

За заливом Мелвилл цивилизованный мир, каким мы его знаем, остается позади. Покидая мыс Йорк, мы меняем разнообразные занятия на два, которым находится место в этих бескрайних пустынях: добывание пищи для человека и собаки и преодоление многомильных расстояний.

Позади лежало все то, что я мог назвать своим, все, что дорого сердцу человека: семья, дом, друзья и те узы, которые связывали меня с мне подобными. Впереди была моя мечта, цель необоримого импульса, побуждавшего меня в течение 23 лет раз за разом восставать против застывшего «нет» Великого Севера.

На вахте у штурвала

Суждено ли мне добиться успеха? Суждено ли вернуться? Успешное достижение 90° северной широты вовсе не предполагает благополучного возвращения. Мы поняли это в 1906 году, пересекая на обратном пути Великую полынью. В Арктике шансы всегда против исследователя. Непроницаемые хранители ее тайны, похоже, обладают неисчерпаемым запасом козырей и пускают их в ход против пришельца, который норовит начать игру Жизнь там – собачья, но работа достойна настоящего человека.

Когда мы 1 августа 1908 года покидали мыс Йорк, я знал, что мне предстоит поистине последняя битва. Все в моей жизни, казалось, вело к этому моменту. И моя долголетняя работа, и все мои предыдущие экспедиции были лишь подготовкой к этому последнему завершающему усилию. Говорят, целенаправленный труд – лучшая молитва о достижении цели. Если это верно, то молитва многие годы была моим уделом. В какую бы полосу разочарований и поражений я ни вступал, я всегда верил, что великая белоснежная загадка Севера в конце концов должна пасть перед напором человеческого опыта и воли. Так и теперь, стоя спиной к миру и лицом к загадке, я верил, что выйду победителем вопреки всем силам тьмы и отчаяния.

Глава пятая Радушный прием у эскимосов

Когда мы приближались к мысу Йорк, который отстоит от полюса дальше, чем Тампа, штат Флорида, от Нью-Йорка, я с особым удовольствием наблюдал, как первые из наших друзей эскимосов выплывают нам навстречу в своих крохотных каяках – сделанных из шкур лодках. Хотя на мысе Йорк и находится самое южное поселение эскимосов, это отнюдь не означает, что оно постоянное, так как эскимосы – кочевники. В иной год там обитают две семьи, в другой – десять, а бывает, что и ни одной, ибо эскимосы редко живут дольше двух лет на одном месте.

Мыс Йорк, когда мы к нему подошли, был окружен, словно стражами, огромной флотилией плавучих айсбергов, затруднявших «Рузвельту» подход к берегу, но еще задолго до того, как поравняться с ними, мы увидели охотников поселения, плывущих нам навстречу. Вид этих людей, легко скользящих по воде в своих хрупких каяках, был для меня самым желанным зрелищем за все время нашего пути от Сидни.