Северный гамбит

— СИС получила указания, ищем. Вы же знаете, Бэзил, что собирать такие сведения среди русской верхушки едва ли не труднее, чем среди высших чинов Рейха. Несмотря на то что одни враги, а другие формально союзники. Приходится в значительной степени опираться на косвенные. Но заверяю, как только мы получим информацию, она будет незамедлительно вам предоставлена.

— Хотелось бы, Уинстон, чтобы это случилось еще до вашей встречи в Ленинграде с дядюшкой Джо. Хотя он пытается изобразить из себя современного Чингисхана, таинственного восточного владыку — но короля играет окружение! Так было, есть и будет во все времена. Я могу правильно предсказать их поступки, исходя из выгодности для русских в целом — но совпадут ли они с желаниями какой-то доминирующей группировки?

— Будем считать, что по крайней мере в ближайший месяц их политический курс не переменится. Требование не заключать сепаратный мир будет одним из главных вопросов в Ленинграде. И тут я могу рассчитывать на полную поддержку «кузенов». Им тоже нужны русские — для грязной работы на Востоке, против япошек. К тому же немцы натворили в России столько, что я не представляю теперь, как бы Сталин обосновывал перемирие своему же электорату. По крайней мере, без интенсивной пропаганды, и явно не за один месяц. Меня больше беспокоят джерри — будут ли они стоять насмерть, пока мы не выйдем на Одер с запада, сменив их против русских?

— Будут, Уинстон. Поскольку понимают, что русские их не простят. Вот разговор в немецком поезде, записанный нашим агентом: «Солдат с двумя Железными крестами сказал, что мы не можем проиграть эту войну. Потому что если победят русские и сделают с нами хотя бы один процент того, что мы творили на их территории, то через пару недель в Германии не останется живых — и это говорю вам я, проведший на Остфронте год». И таких донесений много. Немцы будут драться насмерть, хотя бы из самосохранения. А их союзники, те же французы, бельгийцы, датчане, кого там еще Гитлер мобилизовал — нет. Сами немецкие генералы считают, что негерманские части непригодны для Восточного фронта из-за недопустимо низкой стойкости и боевого духа.

— Остается лишь убедить в этом наших генералов. И, что будет еще труднее, американцев. Многие умы из военного министерства и Объединенного Комитета Начальников Штабов после Нарвика всерьез считают, что высадка десанта на обороняемый врагом берег невозможна в современной войне в принципе, как «позиционный тупик» под Верденом. Или надо иметь минимум десятикратный перевес в силах и абсолютное господство в воздухе. А еще надо не упустить момент, когда с запада уже будут выведены большинство немецких дивизий, а русские еще не форсируют Одер.

— Уинстон, ну, это уже ваша работа. Как и сообщить о нужном моменте, это задача для парней из СИС и УСО. Я лишь указал, что такая возможность существует. А вот сумеем ли мы ею воспользоваться, зависит от нас. Кроме того, тут, во-первых, возможны чисто технические решения. Как русские «водолеты», весьма заинтересовавшие американцев. Если даже в Нарвике батарея Трондевес сдалась сама, по приказу коменданта — но батарею Тиле русские взяли, высадив на остров штурмовой батальон на этих летающих катерах. А во-вторых, кто говорит о чистом штурме? Варшава всё же дала некоторый опыт, что повстанцы во вражеском тылу могут заменить наш десант. Правда, с гораздо большими своими потерями — но это ведь не наши потери? Конечно, вооруженная толпа не выстоит в сражении против нескольких кадровых дивизий вермахта — но тут и важен выбор момента. Когда подавляющее большинство этих отлично обученных и вооруженных дивизий Гитлера окажется на Восточном фронте, а не возле Гавра или Бреста. Сумеют патриотичные французы повторить успех Коморовского, хотя бы на время захватив порт? А Королевские ВВС и янки помогут, работая, прежде всего, по транспорту — железнодорожным станциям, мостам, тоннелям, чтобы немцы не могли подбросить свежие войска на подавление бунта, по крайней мере, быстро. Тут потребуется хорошая координация с русскими «против общего врага», чтобы, с одной стороны, немцы не смогли бросить значительные силы на запад — ведь не секрет, что по африканскому опыту соотношение два к одному в нашу пользу у нас считается нормальным для обороны; а с другой стороны, чтобы русские не вошли в Берлин раньше нас. А еще договор с французами, или — после наших первых успехов и десанта — общефранцузское восстание или переход на нашу сторону Виши — а скорее, и то, и другое вместе.

— На Коморовского прошу не ссылаться, Бэзил. После того, что русские опубликовали, сказанное ими по этому поводу на встрече в Москве.