Северный гамбит

И похоже, нас они не видят. Пеленг меняется — 181, 183, идут мористее, обрезая нам корму. Наверху по времени уже ночь, немецкие радары устойчиво берут цель на восьми милях, и точность у них такая, что стрелять вслепую нельзя, значит, придется еще сближаться и сначала бить осветительными. Но эта субмарина выскочит как черт из коробки, и кто-то из наших получит от нее торпеду в борт. Будь это «семерка», можно бы плюнуть и, завязав бой, оттянуть в сторону, хрен бы она успела вмешаться, так ведь у этой шестнадцать узлов под водой, сумеет подскочить, зараза! И «новики» своей акустикой ее не засекут. Вот что будешь делать — и не достать, и контакт терять нельзя, и немцев к нашим не допустить. Один «нарвик» — «полукрейсер», и три больших эсминца — пять 150-миллиметровых и двенадцать 127-миллиметровых против наших восьми «соток», у немцев по огневой мощи перевес больше чем вдвое и номинально ход на шесть узлов больше, не уйти.

Может, просто, не мудрствуя, пустить одну «шестьдесят пятую»? По «нарвику» и с такой дистанции не промахнемся. Но во-первых, не факт, что остальные немцы испугаются, хотя возможно и такое, как они до ужаса боялись Морского змея, ну а сверхмощные торпеды, одним попаданием убивающие тяжелый крейсер, — это наша визитная карточка. А если рванут вперед в ярости берсерков, как их там СС и гестапо накачало, что в случае трусости всех в концлагерь вместе с семьями? Нам-то что, а вот «новикам» достанется. И во-вторых, жаба душит тратить на всего лишь эсминец невосполнимый боеприпас двадцать первого века.

Ну а если эта подводная зараза наш отход не заметит? Они же нас не слышали, когда мы подкрадывались — и едва не получили, напугались здорово, арийские юберменьши тоже жить хотят. Вот сейчас они очень осторожно отползают уже на четырех узлах прежним курсом 140. Мы так же осторожно ложимся в циркуляцию вправо, восемь узлов, глубина 200, выходим на курс 230, на перехват. Немцы идут нам на пересечение, сейчас они по пеленгу 190, дистанция… А ведь уже стемнело! В прошлом году, когда мы у Порсангера на их субмарины охотились (там еще британец под раздачу попал), то обнаружили, что ночью вполне можно при выходе в атаку поднимать не только перископ, но и антенну РЛС, чтобы определять элементы движения цели намного точнее. Прием, совершенно недопустимый по тактике двадцать первого века — но в этом времени радары у немцев максимум дециметровые, и сантиметровую длину волны, как у нас, засечь не могут. А визуально обнаружить антенну, хотя и гораздо более заметную, чем перископ, ночью, за несколько миль — по разряду фантастики.

Подвсплываем — и вот, цели на радаре, дистанция шестьдесят кабельтовых. Доворачиваем влево, курс 210. А они идут почти точно на норд, двадцать четыре узла. «Новики» же от нас пеленг 30, дистанция 55. Субмарину не слышу, но если она не меняла курс и скорость, то должна быть где-то здесь, пеленг 60–70, дистанция 40–45. Вот только к нам она не подкрадется — мы бы точно услышали, наша акустика обнаруживает ее в самом малошумном режиме где-то на тридцати и устойчиво берет на сопровождение за двадцать пять. А если считать, что мы в молчании охотились за ней несколько часов — решится ли фриц на активные действия, никак не уверенный, что мы отошли? Хотя если там акустики клювом не щелкают, то всё поймут, когда мы нашумим — дадим большой ход или выпустим торпеды — но не раньше!

БИУС принимает данные. «Новики», как было оговорено, спускаются к югу, и субмарине не дают высунуться, пока немцы не знают, что сейчас мы целеуказания для глубинок не дадим, и сами находятся у нас «за спиной». А ведь скоро их могут засечь немецкие радары! Вот только теперь «церштерерам» придется пройти мимо нас, чтобы добраться до «Куйбышева» и «Урицкого». Тридцать кабельтовых, уже можно стрелять. Немцы идут строем клина, номер три головной, один и два — ближе к нам, номер четыре дальше.

— Залп четырьмя, наведение на кильватер, по целям один и два!

Немцы задергались, когда торпеды прошли половину дистанции. Номер три начал поворот влево — правильно, приводя противника за корму. И увеличили скорость — поздно, уже не уклонятся! Время вышло… взрыв, еще, еще. Три из четырех. Акустик докладывает, шум винтов цели номер один прекратился. Этот фриц что, на свой кильватер не только «свои» торпеды поймал, но и одну «чужую»? А куда еще одна делась? Немцы снова поворачивают, теперь идут почти на нас, слышна работа гидролокаторов. Решили, что атакованы нашей подлодкой, теперь пытаются сквитаться.

— Бурый, готовь ЭТ-80СН! Стреляем с двадцати кабельтовых, пеленг 260, скорость цели 31. И быстро ныряем на глубину двести, поворот влево, к югу, затем к западу, — а что там делает наш недоутопший? Может, рискнул вылезти? После второго поворота слышим два взрыва торпед.

— Шум винтов цели номер два прекратился.