Северная симфония

В полночь все стало ясно и отчетливо. Они слышали – что-то совершилось в касатиковых зарослях. Отводили глаза в сторону.

Блистал далекий Сатурн. Смотрели на небо. Ожидали новой звезды.

По отмели шел старичок в белой мантии и с ключом в руке. Луна озаряла его лысину. С ним был незнакомец.

Оба были в длинных ризах, повитые бледным блеском. Оживленно болтали. Кивали на восток.

Крикнула Ия им: «Лунная ночь!» А старичок захохотал, потрясая ключом своим…

«Это что, – кричал он в восторге, – а вот что будет утром!

«Все ваши звезды с Сириусом и Луной не стоят одной Утреннички…»

Так сказав, он оборвал свою ласковую речь и побежал вдаль, торопясь исполнить поручение.

С ними остался незнакомец. Святым голосом он закричал, что близится время.

Что это – их последняя ночка; что на заре он разбудит их, чтобы указать на Явленного.

Что вот – будет, будет – и объявится, и все полетят…

Это был мощный старец с орлиным взглядом, а Ия шептала: «Слушайте его. Он первый в этих тайнах. Много диковинок он знает. Еще он увидит нас».

Глубоко потрясенные, они следили взглядом, как удалялся странный старец, повитый бледным блеском.

Утром все посерело. Тонул красный месяц. И осталась Ия одна на берегу.

Обернулась белой чайкой Ия, наставница, и, крича, унеслась в сапфировую синь.

Тонул красный месяц.

Они пришли в свое камышовое жилище. Замечтались в сонной сказке. Это была последняя ночь.

Они видели сон… Кто-то белый, в мантии из снежного тумана, гулял вдоль озерных пространств, роняя в озерную глубину свои тающие улыбки, чуть-чуть грустные.

Над его головой сверкал зеленоватый нимб. Они узнали в Нем своего камышового отшельника.

И он говорил им невыразимым голосом: «Белые дети!

«Белые дети, вознесемся в свободной радости с утренним ветерком!..»

И сквозь сон слышали они птичий свист: то на отмелях сидели птицы-мечтатели и наперерыв высвистывали случившееся.

Он им шептал: «Белые дети!..» И его голос грустно дрожал.

«Белые дети… Мы не умрем, но изменимся вскоре, во мгновение ока, лишь только взойдет солнце.

«Уже заря…

«Белые дети!..»

И они очнулись… И увидели, что сон их не сон, потому что Он стоял, раздвигая стебли камышей, и шептал им все то, что они видели во сне…

А уж вдали слышался голос странного старца, призывающего всех к белой радости…

Ударил серебряный колокол.

На озере, там, где косматый утес оброс соснами, жил старик.

Он пробудился на заре. Сонный взошел на вершину. Ударил в серебряный колокол.

Это был знак того, что с востока уже блеснула звезда Утренница.

Денница…

Ударил серебряный колокол.

Москва

26 сентября 1901 г.