Северная Корона. Против ветра

Марте даже казалось какое-то время, что Иван Савельич терпеть ее не может и хочет, чтобы она померла прямо на репетиции в обнимку со скрипочкой. Однако взрывной и грозный преподаватель, постоянно орущий на своих студентов, никогда открыто не показывал своего внутреннего расположения тем ученикам, которых считал талантливыми. Напротив, сдирал с них три шкуры, заставляя репетировать до посинения, или ругал даже за самые мизерные ошибочки.

Кстати, то, что преподаватель следил за успехами Карловой, имело и еще одну причину: Иван Савельич был тесно знаком с ее отцом, которого девушка терпеть не могла, впрочем, как и сестру. Еще со времен студенчества Иван Савельич и папа Марты были хорошими приятелями, и тот, естественно, был в курсе семейной истории друга, а также его отношений с дочерью от первого брака. А еще он был крестным Юли, правда, об этом мало кто знал. Приглашая Марту в группу встречающих, дирижер преследовал еще одну цель, тайную, – хотел таким образом сблизить сестер. Марта Юлю терпеть не могла. А та сестренку любила и, по словам отца, даже страдала из-за того, что Марта ее игнорирует. Правда, Юлия, как и ее крестный, отличалась железным характером – только что не была такой взрывной, а скорее невозмутимой, и потому свои переживания напоказ не выставляла, предпочитая держать их при себе. Увидеть плачущую Крестову было делом почти невозможным. Хотя и Марту рыдающей никто никогда не видел.

В общем, Иван Савельич позвал скрипачку не просто так. По его плану, одобренному отцом Марты и Юли, сестры должны были оказаться в одной группе встречающих. Если почаще их сталкивать, вдруг Марта начнет общаться с Юлей?

Дирижеру его план казался просто-таки гениальным! Двух зайцев убьет – встретит несколько гостей, прилетающих в город из разных стран почти в одно время, и поможет Косте, своему другу-раздолбаю, у которого растут сразу две талантливые дочки.

Если об этом плане узнала Марта, она бы просто покрутила пальцем у виска, заявив, что ничто не заставило бы ее общаться с противной Юлей. Однако ни Иван Савельич, ни Марта, ни ее папа не знали, как развернутся события.

У стен консерватории девушка оказалась ранним утром, довольная и веселая. Вместе с группой встречающих, среди которых было несколько преподавателей, в том числе, Викентий Порфирьевич, а также студенты-пятикурсники, она села в одну из любезно предоставленных министерством культуры машин, и поехала в аэропорт «Купцово». Участников решили встречать с размахом. Полицейские машины их, конечно, не сопровождали, но для каждого из гостей, пребывающих сегодня утром почти в одно время, ибо открытие фестиваля начиналось уже вечером, была выделена специальная машина с двумя сопровождающими. Им же заблаговременно были вручены огромные букеты цветов и ключи от удобных номеров в гостинице «Кедр», куда следовало перед началом «Штрихов» отправить гостей.

Марта точно знала, что она будет сопровождать Феликса – Иван Савельич был в курсе их знакомства и рассудил, что будет правильнее, если англичанина встретит именно Карлова.

Феликсу о том, что она будет встречать его, девушка ничего не сказала, решив сделать сюрприз. А сам он по Интернету последний раз связывался с ней днем ранее, сообщив, что с нетерпением ждет встречи, и вылет его состоится уже через несколько часов. Марта тоже очень ждала их встречу, правда, ее личную бочку с медом все же подпортила ложка дегтя: с ней в одном автомобиле ехала Юля Крестова, которая вызывала в Карловой лишь желание отвернуться и молчать. Юлия тоже не знала о плане отца и Ивана Савельича, а потому удивилась, увидев среди встречающих сестру. Правда, в отличие от нее, Юля была более чем любезна и даже предложила не позавтракавшей Марте шоколадку, когда они ехал по трассе.

– Не буду, – скупо ответила та и уставилась в окно, а после завидовала Юле, которая с аппетитом, ни на кого не обращая внимания, ела вкусный батончик. Крестова заметила, что изредка сестричка оглядывается на шоколадку, и великодушно предложила угощение еще раз, но Марта вновь отказалась, надменно махнув головой.

– Ведешь себя, как ребенок, – заметила коротко стриженная девушка.

– Молчала бы уж, – задрала нос Марта.

– Тебе не кажется, что в тебе очень уж много гордости? – прямо спросила Юля.

– Не кажется, – буркнула Карлова.

– Зато мне кажется. Откинь уже ее подальше, – Юля посмотрела на сестру. – Кстати, отец был бы рад видеть тебя у нас в гостях.

Марта хмуро повела плечиком. Ага, рад, как же. Он был рад ее бросить ради другой дочери много лет назад. Вот чему он был рад.

– А твоя мать, думаю, не была бы в восторге, – попыталась сказать она как можно более ядовито.

– Моя мать нормально относится к тебе, если что, – ровно отозвалась пианистка, которая больше походила на рок-музыканта, нежели на музыканта, исполняющего классику и делающего это очень и очень блестяще.